Любовница бывшего мужа. Лина Филимонова

мысль по-быстрому передернуть, но, если бы я застрял в ванной, Маруся бы догадалась, что я там делаю.

      И снова бы озверела.

      А я боялся разрушить хрупкое перемирие, воцарившееся между нами.

      Я переворачиваюсь на спину. Легче не становится. Торчащее вверх весло мешает мне нормально плавать.

      Да я мог бы им грести!

      Вода в бассейне теплая, с подогревом. По мне так слишком теплая! Совсем не остужает. Пойти, что ли нырнуть в холодное весеннее море…

      Сколько градусов вода в апреле? Двенадцать? Четырнадцать?

      В самый раз, чтобы член, наконец, скукожился.

      Маша

      Я сижу на балконе.

      На столе передо мной – ранний и очень обильный завтрак. Омлет, тосты, сыр, ветчина, фрукты и прочие вкусности.

      Я ем в три горла, потому что, как выяснилось, у меня ни крошки во рту не было с самого вчерашнего утра. Поэтому я такая злая и нервная – это сказал Богдан.

      Я ем и любуюсь видами.

      Передо мной, в ярких лучах восходящего солнца, сверкает морская гладь.

      А, если я посмотрю ниже, то увижу голубую гладь бассейна. По ней, со скоростью быстроходного катера, носится туда-сюда одинокий пловец.

      Это Богдан.

      Он сказал, что ему нужно остыть и сбросить напряжение. А потом мы со всем разберемся и что-нибудь придумаем.

      Точно не скажу, но, по-моему, когда он, переодевшись в плавки и снова накинув халат, уходил в бассейн, его напряжение все еще выпирало.

      Он, видите ли, никак не может забыть, как я выглядела без одежды… Извращенец!

      Когда я начала его выгонять, Богдан внезапно рассмеялся.

      – Ты только представь: я сплю, никого не трогаю. И вдруг появляешься ты и снимаешь с себя полотенце…

      Мне почему-то тоже стало смешно.

      Я представила ситуацию глазами Богдана. Он спит на диване. Просыпается – а тут я выхожу из ванной в полотенце. Смотрю на него. Сбрасываю полотенце и стою на балконе голая…

      Не удивительно, что он воспринял это как приглашение.

      Но я его не приглашала!

      Мне должно было быть неловко, когда он об этом заговорил.

      И я ее чувствовала, эту неловкость. Но одновременно с этим мне было смешно. Ужасно смешно. И я ничего не могла с этим поделать. Может, это была истерика. Последствие пережитого испуга.

      Мы с Богданом сидели в креслах друг напротив друга и тихо давились от смеха, боясь разбудить соседей…

      – Ты меня укусила, – он демонстрировал рану.

      – Ты зажал мне рот!

      – Я треснулся башкой об пол.

      – А я забыла, что на мне ничего нет.

      – Я тебя напугал…

      – Да!

      – Извини. Я больше так не буду.

      Я допиваю кофе.

      Мне жарко.

      Богдан вылез из бассейна, прошелся вдоль бортика, продемонстрировав мне мощную спину и великолепную накачанную задницу.

      А потом вдруг помчался в сторону моря. Он что, собирается искупаться? Он сошел с ума!

      Вода еще не прогрелась, она ледяная.

      Но ему, кажется, все нипочем. Богдан влетел в воду, проплыл туда-сюда пару раз и выскочил