24 секунды до последнего выстрела. Е. Гитман

Фоули, чёрт возьми, успел вызвать Клауса, если не дотрагивался ни до компьютера, ни до телефона?

      Очевидно, он влипает в некое очень хорошо оплачиваемое дерьмо. Отлично это осознавая, Себ коротко расписался в договоре. Клаус отдал ему второй экземпляр и посоветовал идти отдыхать с многообещающей формулировкой: пока дают.

      ***

      Эмили и Сьюзен подошли ко входу в Гайд-парк ровно в назначенное время. Себ увидел их издалека и невольно засмотрелся. Сьюзен подросла, как он мог судить, вытянулась на несколько сантиметров. На прогулку она надела белое платье с пышной юбкой и розовую курточку, а две светлые косички были повязаны пышными бантами, очень нарядными. Крепко держась за руку матери, она постоянно озиралась по сторонам – и вдруг, стоило им перейти дорогу, рванула вперёд с визгом: «Папа!».

      Себ подхватил дочь на руки и крепко прижал, поцеловал по очереди в обе щёки и с неохотой поставил на землю.

      – Привет, принцесса, – сказал он мягко и наклонился, чувствуя, что на лице сама собой появляется широкая улыбка.

      Он соскучился. Ужасно.

      А Сьюзен и правда изменилась за полгода. Себ даже не мог точно сказать, как именно, но было заметно, что она стала старше, а взгляд голубых глаз сделался серьёзнее.

      – Я скучала! – Сьюзен снова обняла его за шею. – Тебя долго не было.

      – Я работал, – тихо сказал Себ, думая, что готов держать её в объятиях вечно, – прости.

      – Я не сержусь, – она вывернулась и поправила курточку, – но больше не уезжай так надолго. Ты не попал на спектакль. Я играла мышку!

      – Ничего себе, – Себ положил руку ей на плечо, – и ни слова мне не сказала по телефону?

      – Я думала, ты приедешь, и будет сюрприз, а ты всё пропустил. Но мама сделала для тебя фотографии. Да, мам?

      Эмили как раз подошла к ним, улыбнулась и сообщила:

      – Вы пугающе похожи.

      Все так говорили, но Сьюзен, несомненно, была его улучшенной в десятки раз копией.

      – Сью, руки! – тут же сменила тон Эмили, и Сью виновато убрала руку ото рта. – У неё появилась привычка грызть ногти, никак не отучу. Итак, что – мам?

      – Я говорила про спектакль, – пояснила Сьюзен, – и про фотографии.

      Эмили клятвенно пообещала показать вечером всю стопку, и они двинулись на прогулку, держа Сьюзен за руки с обеих сторон. Сьюзен делилась новостями, повторяя и те, которые озвучивала по телефону, Эмили время от времени вставляла комментарии, а Себ кивал и улыбался. Ему было хорошо.

      Впрочем, идиллия длилась недолго – вскоре разговоры надоели Сьюзен. Она сначала отбежала в сторону, чтобы посмотреть на белку, потом спросила, можно ли ей сорвать цветок (Эмили запретила), выпросила мороженое, а получив рожок, пошла чуть впереди, задумавшись. Так было всегда: поболтав и наведя шороху, Сьюзен предпочитала замолчать и погрузиться в свои мысли.

      – Ты отлично выглядишь, – сказал Себ, когда Сьюзен отошла, и не соврал.

      Эмили выглядела великолепно: тоненькая, с тёмными волосами, которые отпустила до середины спины,