Сон бога. Социально-философское эссе теории энергетической конвергенции. В. Ильич

годы, когда повсеместно как бы обнажались социально-политические процессы, в социологической лаборатории завода начался целенаправленный поиск положительной характеристики социального напряжения и методики её измерения. В 1993 году методика, исключающая субъективный подход была найдена, а в 1996 понятие «социально-психологический климат коллектива» было преобразовано в достойный эквивалент «поле социума».

      Приступая более четверти века назад к конкретным эмпирическим исследованиям на промышленном предприятии по выше обозначенной проблеме, автор интуитивно ощущал за разнообразными определениями понятий «конфликт» и «согласие», описанными разными авторами и отраженными во множестве частных, нередко противоречащих друг другу концепций, проявление единой системы закономерностей в построении механизма стабильной совместной деятельности работников. Поставив цель построения системной концепции стабильной положительной социальной напряженности (работоспособности) персонала производственного предприятия с возможностью обобщения и переносом на иные системы совместной деятельности людей, мы постепенно, шаг за шагом, двигались к ее осуществлению.

      Переход от абстрактно-теоретического к описательно-эмпирическому анализу производственной деятельности, сведение волевой активности (энергии поведения) к социальной напряженности наконец-то позволил прояснить энергетическое сближение индивидуального и социального, уподобление (конвергенции) их друг другу. Данный переход позволил подойти тем самым к научно-обоснованному объективному измерению и оценке человеческой чувственности, зафиксировав механизм и специфику её проявлений в рамках концепции энергетической конвергенции.

      Затем, вскрытый «коэффициент вариации» в процессе измерения социальной энергии производственного коллектива, был теоретически обоснован в академических условиях (на факультативе «Социальная физика») студентами университета, что открыло невероятно широкую перспективу управления напряженностью во всех сферах и уровнях деятельности вплоть до колебаний цен мирового рынка.

      Как отражение непосредственной практической деятельности, концепция энергетической конвергенции явилась существенным эвристическим подспорьем в понимании того, что многие процессы неравновесных социальных систем можно объяснить естественнонаучным путем исходя из физиологии человека, в частности, трех основополагающих потребностей побуждающих к активной деятельности: питания, продолжения рода, признания. Таким образом, стало проясняться, что в основе многих форм поведения человека, начиная от эгоизма и до альтруизма, лежат индивидуально личные интересы по удовлетворению трёх выше названных фундаментальных потребностей ограниченных общим или, социальным интересом.

      Завершая краткое введение и приступая к описанию проблем совместной деятельности людей, обмена их усилиями – энергией, мы должны вначале обозначить нашу мировоззренческую позицию, то есть уяснить всеобщие вопросы бытия иначе постоянно будем «спотыкаться» в объяснении единичных проблем и их причинно-следственных связей.

      Часть первая: СОЦИАЛЬНАЯ ФИЗИКА

      Раздел I. Фундаментальные вопросы бытия

      Гл. первая: Свобода. Счастье. Истина. Энергия

      Каждый из нас замечал, что с исполнением какого-либо желания постоянно в нашем сознании, а может быть, правильнее, в душе, вновь и вновь возникало новое желание: «Кто из нас счастлив в этом мире? Кто из нас получает то, чего жаждет его сердце, а получив, не жаждет большего?..» вопрошал Уильям Теккерей от лица героев своей книги «Ярмарка тщеславия». Схожий вопрос, а вернее та же мысль в форме восклицания, есть и в более известной книге Иоганна Гете «Фауст», где Мефистофель, исполняя желания доктора Фауста должен остановить время его жизни при произнесении Фаустом слов: «Остановись, мгновение! Ты прекрасно!».

      Бытует множество определений на первый взгляд эфемерного и труднодостижимого состояния счастья в связи с чем, часто происходит подмена понятия, когда признаку понятия придается сущностное значение. Тоже происходит и с тесно связанного с желанием счастья и не менее важному нами желанию свободы, которую жаждет наш ум и наши сердца, о чем и ныне напоминает призыв Эгмонта из одноименной трагедии Гете: «За благо высшее сражайтесь, за свободу…».

      Если многие потребности человека, объясняющие его поведение можно обозначить как вытекающих из трех фундаментальных потребностей, а именно питание, продолжение рода, признания, то подобрать корректную форму классификации желаний человека и, в частности, таких как счастье и свобода, представляется весьма затруднительным. Дело в том, что желание тесно связано с мечтой, а значит и с воображением. К примеру, особо явственно, хотя опять же и в литературной форме, проблема достатка через соотношения желаний и необходимой потребности выражена в классической русской литературе в лице ее ярчайших представителей Льва Николаевича Толстого и Антона Павловича Чехова. Так, неустанный искатель истины Толстой, задавшись вопросом много ли человеку земли нужно в своем одноименном рассказе, приходит к выводу, что в качестве частной собственности человеку необходимо лишь три аршина земли; на что ему, заочно,