Невеста по расчету. Агата Лав

росила меня приехать, я приехал. Я не обещал быть веселым на этом проклятом вечере.

      – Ужин не проклятый, а семейный, Павел.

      – Черт, вечно путаю.

      – Давай не будем ругаться? Лучше посмотри, как красиво всё устроено, – она обводит пафосный зал. – Официально и со вкусом, выглядит как репетиция свадебного банкета. А какие букеты! Мне нравятся анемоны! Видишь?

      – Еще бы знать, что это такое.

      Я остро чувствую ее недовольство. Я явно не вписываюсь во всю эту душную красоту, к которой столь расположена моя мать. На ней безукоризненное элегантное платье и золотые украшения. Она много лет провела за чертой бедности, пытаясь свести концы с концами как мать-одиночка, и это оставило свой след. Она голодна до роскоши и всего, на что можно нацепить значок ВИП. И плевать, что я давно вытащил нас со дна, я заработал так много, что в зале еще нужно поискать человека богаче.

      Хотя один есть.

      Мой сводный брат Роберт.

      Может, не богаче, но близок по влиянию. Именно он устроил званый вечер и именно об его высокомерную рожу хочется размять кулаки.

      Даже имя ему дали такое, чтобы королевич выделялся из толпы.

      – Ты же сможешь держать себя в руках? – серьезно спрашивает мама, почуяв мои недобрые мысли. – Паша, я очень прошу тебя. Я знаю, что вы не ладите, но ради меня… Вы же братья.

      – Сводные.

      – Вот не надо этого, – мама заводится, сжимая мой локоть, но ее запала хватает всего на пару секунд, следом она мягко проводит по моей руке и продолжает спокойнее. – У вас разные отцы, но вы оба мои сыновья, вы родные и точка.

      – Вторым пунктом ты обычно напоминаешь, что я старший, а значит должен быть умнее.

      – Какой же у тебя характер!

      – Твой, – я киваю с улыбкой.

      – Нет, ты упрямый на грани жестокости! За что ты его так ненавидишь?

      – Роберта? Дай подумать, за что же… О, кажется, вспомнил. Он подонок, вот в чем дело.

      Она отрывает ладонь от моего локтя. Шумно выдыхает, а через мгновение вовсе отворачивается, пытаясь вернуть самообладание.

      – У тебя женское сердце, ты легко прощаешь и забываешь плохое, – бросаю, хотя стоило бы заткнуться. – А я всё помню. Особенно твои слезы, когда он знать тебя не хотел и целовал золотые пятки своего папаши.

      – Это в прошлом, он изменился.

      – Да-да.

      Я все-таки затыкаюсь.

      Хотя у меня еще много слов. Много правды, которую материнское сердце никогда не примет.

      – Роберт хочет наладить отношения, – не сдается она. – Он несколько раз спросил, придешь ты или нет. Для него это важно, понимаешь? Он очень хотел, чтобы ты был рядом и познакомился с его невестой.

      – Значит познакомимся, – я включаю режим послушного сына.

      С меня не убудет, если подумать.

      Понятия не имею, зачем мое присутствие Роберту, но обменяться формальностями можно. Переживу и даже улыбнусь, чтобы мать осталась довольна. Скажу, что он выбрал чудесную девушку. Или что принято говорить новоиспеченным женихам? Тут врать не придется, с его кошельком можно выбрать любую красотку, начиная с разворота победительниц Мисс Я-Не-Такая.

      – Мам, – зову, касаясь ее плеча. – Кажется, началось.

      По залу проходит встревоженный шум. Организатор в черной жилетке пробегает к главному входу, попутно бросая указания официанту, следом музыка становится громче и не хватает только пышного салюта.

      Я пытаюсь вспомнить, сколько не видел Роберта.

      Год?

      Меньше?

      – Тебе тоже пора остепениться, – произносит мама, снова берясь за мой локоть. – Не мальчик, тридцать три года уже.

      – Ты решила меня сегодня добить?

      – Ох, я вижу их! – она взрывается счастливыми эмоциями и сама того не замечает, как приподнимается на носочках, чтобы лучше разглядеть. – Он загорел, красивый какой стал! Роби, – она ласково выдыхает его имя, а в меня словно ножи вонзают. – Он ее закрывает, плохо вижу девушку…

      – Блондинка. Невысокая, стройная.

      Роберт замечает мать и порывисто поворачивает к нам. Он грубо утягивает невесту за собой, которая едва успевает за мужским широким шагом. Но малышка оказывается послушной, молча следует за ним.

      Как же надо любить деньги, чтобы терпеть этого ублюдка?

      У него же на роже всё написано. Вечная мерзотная усмешка и взгляд работорговца. Так и ищет, кого кинуть, использовать, перекупить.

      – Мама! – Роберт обнимает мать, но так, чтобы не помять свой костюм, и счастливо улыбается. – Как хорошо, что вы смогли приехать!

      – Да, к счастью, получилось. Пашенька поменял билеты, он должен был уже улетать.

      – Чудеса, – тянет Роберт с ухмылкой. – Я тоже ужасно соскучился.

      Это уже выше моих сил.

      Я перевожу взгляд на его невесту, которая до сих пор молчит. Сперва замечаю ее напряженные ладони,