Пятьдесят три письма моему любимому. Лейла Аттар

Вы в порядке? Я вас не заметил.

      Ну конечно. Как же. Он был слишком занят, оглядывался через плечо на девушек, оценивая их вид сзади.

      Собрав мои бумаги, он опустился на колени рядом со мной. Пыльные кроссовки, серые спортивные штаны, толстовка «Университет Ватерлоо», а над всем этим – потрясающие голубые глаза. Они напомнили мне вырезки, которые я хранила в своем альбоме желаний, о тех местах, куда мечтала поехать. Голубые, как вода вокруг островов в Тихом океане. Я ощутила, как меня словно приподняли с тротуара, и я зависла в воздухе прямо над ним. Я замерла в его руках на несколько бесконечных секунд, вглядываясь в неохватный горизонт.

      Щелканье автоматической поливалки вернуло меня на пригородную улицу. Моргнув, я продолжила путь.

      – Ш-ш-ш. Не шевелись, – сказал он. – Замри.

      – А? – я ощутила странное желание убежать. Мои щеки запылали, словно я уже пробежала длинную дистанцию.

      – Не шевелись. Бабочка. У тебя на плече.

      Я застыла. Не знаю почему. Я ее даже не видела.

      – Какого цвета? – спросила я.

      – Красного.

      – Красного? – я снова ощутила на себе этот синий взгляд.

      – Это самая красивая штука, какую я видел, – прошептал он.

      Я боялась вздохнуть.

      – Знаешь, – сказал он, – у американских индейцев есть поверье: если хочешь исполнить свое желание, поймай бабочку и прошепчи ей эго. Она не умеет говорить и не расскажет о твоем желании никому, кроме Великого Духа. Загадав и отпустив бабочку, ты донесешь свое желание до небес, и оно исполнится.

      – Ты… Ты хочешь попытаться ее поймать?

      – Если она захочет, чтобы ее поймали.

      Я покрепче сжала стопку бумаг, чтобы они не шуршали. Он посмотрел на мои ноги, прерывая наш контакт взглядов. Когда он снова поднял глаза, они были другими.

      – Улетела.

      – Что?

      – Бабочка.

      Я кивнула, шумно выдыхая.

      – Ты в порядке? Не ушиблась? – спросил он.

      – Нет. – Но с каждой секундой, что он смотрел на меня, он срывал очередной слой моего защитного кокона.

      – Я бы сказал, мне очень жаль, что я тебя сшиб, но это не так. – Улыбаясь, он протянул мне остаток моих бумаг.

      Это нечестно, когда у кого-то такая улыбка.

      Я отвела глаза. Мой взгляд упал на серебряный крестик на цепочке, висящий у него на шее.

      – Помочь? – протянул он мне руку.

      – Я справлюсь.

      Он помолчал, а затем повернулся и побежал. Уверенный стук шагов, удаляясь, понемногу затихал среди летнего утра.

      Я глянула на часы. 9.05. Я опоздала. Все документы перепутались. А мое сердце стучало, будто я сто раз подпрыгнула. Я завернула за угол дома Боба и позвонила.

      Через секунду я смотрела в голубые глаза незнакомца сквозь косую сетку дверного экрана.

      Ну конечно. Сын Боба. Вернулся домой на каникулы. Как я могла забыть?

      – Райан? – спросила я, краснея, потому что он оценивающе разглядывал меня с ног до головы.

      – Райан – это я. – Из-за его плеча высунулась голова. – А это Трой. А ты кто?

      – Заходи-заходи, – раздался