Шолох. Призрачные рощи. Антонина Крейн

Кеса – авантюриста нашего дорогого, – и уже через полчасика на траве под луной блестели бы награбленные ценности, изъятые, ибо: «А что им там пылиться-то, Ти? Мертвым не пригодятся».

      Но на кладбище Призрачной Рощи сидели носатик Дахху и дайте-мне-поспать-Тинави. И, следовательно, ни в какой склеп мы не полезли, бурным подземным приключениям предпочтя философское «Доколе?!».

      Подождав немного нерасторопных приключенцев, склеп с удивленным скрипом закрылся. К таким героям его не готовили.

      – Так что скажешь? – спросил друг.

      Я развела руками:

      – Если ты хочешь знать мое мнение, я действительно считаю, что тебе стоит написать биографию Марцелы. Во-первых, ты уже согласился, и не очень-то симпатично идти на попятный без веской причины. Во-вторых, откуда ты знаешь, кому сможет помочь это исследование?.. А в общем и целом оно сочетается с твоими интересами, как мне кажется.

      – Хорошо, – друг серьезно кивнул. – Согласен. Я напишу ее.

      Потом поднялся, раскрыл сумку и, порывшись в ней, протянул мне стопку бумаг:

      – Тогда ты могла бы найти эту информацию в вашем Архиве?

      Я лишь удивленно подняла брови.

      Дахху объяснил:

      – Госпожа Марцела провела юность в Иджикаяне. Документы хранятся в Иноземном ведомстве, и у меня нет допуска. Поможешь?

      – То есть на самом деле ты, гад такой, уже понял, что берешься за биографию, когда обратился ко мне за советом.

      – Конечно, нет! Но предварительное исследование обязательно еще до принятия решения. Потому что как иначе это решение принимать?

      – Наобум, дорогой, наобум. С помощью интуиции, печенки, селезенки, сердца, попы, шестого чувства и что еще там у кого гипертрофировано. Именно так и живут нормальные люди, – буркнула я, забирая документы.

      Пора было уходить с кладбища. Дахху на прощанье коснулся рукой надгробного камня, что-то тихо шепнул ему.

      Мы медленно пошли вниз по склону, погружаясь в туман. Крохотные точки болотных огоньков метались перед нами, разбуженные и перепуганные. В руке у Дахху болталась керосинка – живой оранжевый огонь в глубоком море мартовского мрака.

      Когда мы спустились в овраг под холмом и уже собирались свернуть к дороге до центра – деревянный указатель едва просматривался сквозь туман, – я дернула друга за рукав:

      – Что это? Вон там, видишь?

      Вдалеке, между черными силуэтами сосен, багровело большое пятно.

      – Не знаю.

      – Подойдем поближе? Я все чувствую неловкость перед тем склепом. Хоть тут поведем себя порядочно по отношению к тайне.

      – Ну… давай, – неохотно протянул Дахху и, покрепче взяв меня под локоть (конечно же, чтобы я не боялась), пошлепал по влажной траве к пятну.

      Крадучись мы пробрались меж сосен. Вблизи стало видно – костер. Вокруг него плясали люди, человек пятнадцать. Вернее, не только люди, но и гномы, эльфы, даже один тролль… Плясали они так, что были похожи скорее на животных – кривые, поломанные фигуры,