Суворовец. Андрей Посняков

уж понимаем, господин капрал, не дети малые, – один из карабинеров – дюжий усатый молодец – усмехнулся, поправив на голове франтоватый кожаный шлем с перьями. В таких шапках удобно было метать фитильные «бомбы» – гранаты или «гренадки». И припасы эти у карабинеров имелись. Хоть и не гренадеры, да.

      Ну, хоть так. А вообще, с виду – парни бравые.

      – Интересно, доплыли уже до середины? – орудуя веслом, вслух прикидывал Прохор. Сам себе же и ответил так же вот, отрывистым шепотом: – Наверное, да. Доплыли. Вон уж и крепость видать.

      Башни Туртукайской крепости и впрямь уже стали хорошо заметны на фоне неба, светлого от луны и звезд.

      – Однако скоро и…

      Впереди – казалось, совсем рядом – вдруг громыхнул выстрел. Потом еще один – и еще.

      – Заметили! – с досадой бросил Авдеев.

      – А ты как хотел? – дюжий карабинер хмыкнул и презрительно сплюнул в воду. – Этакую-то прорву и не заметить? У турка, чай, тоже пикеты выставлены.

      – А ну, парни! Пли! – передали по цепи с соседней лодки.

      Турки стреляли вразнобой, горохом, словно собаки лаяли. Пули уносились в ночь, падали в воду, почти не причиняя вреда.

      – Тоже еще, стрелки…

      Приложившись к карабину, усач произвел выстрел, целясь в направлении вспышек турецких ружей. Пальнули и остальные, все, кроме гребцов.

      – Ну вот, в белый свет как в копеечку!

      – Скорее – в черный.

      По команде капрала все принялись перезаряжать ружья… С башен крепости громыхнули пушки. Ядра пронеслись над головами солдат, упали где-то далеко в реку. В ответ им заговорили орудия с русского берега. Над Дунаем разразилась настоящая канонада, гром оружий и ружейные залпы, наверное, были слышны и в самом Букуреште!

      – Никудышные стрелки турки, – снова позлорадствовал дюжий.

      – Да уж, артиллеристы они неважные, – забив в ствол бумажный патрон с мерою пороха и пулей, капрал махнул шомполом. – А похоже, братцы, – приплыли. Ну, пошли, помолясь…

      С берега уже доносился бравый голос капитана:

      – Причаливай! Выходи… В каре – стройся!

      – Егеря-а! Стройсь!

      Алексей почувствовал, как нервно забилось сердце, влекомое громыханием пушек и выстрелами – музыкой начинающегося боя.

      Дробно забили барабаны. Затрубила труба, взвизгнули сигнальные флейты.

      Высадившиеся астраханцы споро выстроились в два каре. Одним командовал полковник Батурин, вторым – подполковник Мауринов. Ляшинский «взвод» подчинялся Батурину.

      – Кто не зарядил еще… Заряжай! Примкнуть штыки! – снова скомандовал ротный.

      – Ну что, братушки-молодцы! – совсем рядом вдруг возникла щуплая фигура командующего верхом на белом коне. Окинув взглядом солдат, Суворов взмахнул шпагой: – Православные! Чудо-богатыри! Ужо покажем нынче нехристям!

      – Покажем, господин генерал-майор!

      – Ужо высыплем турку!

      – Молодцы! Слушай мою команду… Подполковник Мауринов!

      – Я!

      – Давай