Призванный быть зверем. Книга первая. Андрей Сантана

и откинувшись на стуле, продолжаю выдыхать дым от горькой сигареты. Крепкие, люблю такие. Вдох, выдох.

      Где-то на первом получасе я перестал вникать в суть разговора и в "исповедь" людей, прошедших через войну. Да, каждый раз одна и та же, мать его, история.

      Мой взгляд лениво скользнул по большой надписи на плакате: "Солдат, теперь ты дома! Курсы психологической поддержки". Слышу аплодисменты – видимо, Александр закончил. Нет, ну правда: собралось человек десять и сидит кружочком в пустом зале… идиотизм. Вдох, выдох. На заднем фоне кто-то снова начал говорить. Моим же вниманием завладел дым сигареты – густой, тягучий…

      Картинки сменяют друг друга. Сначала звук – гул от падающей бомбы, – сердце начало биться чаще, потом…

      – …Ложись! – успел крикнуть сержант, прежде чем у него оторвало конечности.

      Дым повсюду, стрельба, взрывы, на моей форме свежая кровь, я улыбаюсь. Я там, где должен быть, здесь мое место. Высунуться из окопа, выпустить очередь, перейти в рукопашную. Вся операция была ловушкой, вид мертвых товарищей заставляет меня злиться. Но злость прекрасное топливо для уничтожения врага. Да, я понимаю, мозг осознает… Война – это страшно, страшно, но только здесь жизнь приобретает смысл. Да! Да! Кураж боя, адреналин бьет в кровь. Пора начинать танец со смертью. Один, два, три! Погнали!

      – …Евгений… Евгений! – Док аж два раза назвал мое имя.

      – А? Что? – Когда я вернулся в реальность, мой взгляд наполняла старческая усталость, а мешки под глазами и немытые длинные волосы дополняли образ потерянного человека.

      – Ваша очередь, – констатировал щуплый очкарик.

      Мужские и женские лица уставились на меня. Некоторые люди в гражданском, некоторые в военной форме… зачем они нацепили форму? Ненормальные. Хотя, как утверждают врачи, я такой же.

      – Ну… Эм… – Я выдохнул дым. – Каждый день я хочу пустить себе пулю в голову… Конец. А, не, погодите! Терпеть не могу шоколадные хлопья.

      – Евгений…

      – Не, ну серьезно, медовые повкуснее будут.

      – Уже десятый коллективный сеанс, а вы до сих пор несерьезно относитесь к своему лечению.

      До сих пор, опять, снова.

      Вдох, пепел от тлеющей сигареты падает на чистый пол… Резко встаю, вгоняя армейский нож ему в глазницу, осколки от очков сыплются вниз, проворачиваю лезвие. Теплая кровь течет по моим пальцам, он кричит от боли… Финальный рывок – окружающие могут видеть, как мозги доктора вытекают через его глазницу.

      – А теперь серьезно? Серьезно, сука?!

      …Выдох. Доктор продолжал с сочувствующим лицом сверлить во мне взглядом дырку. Да, так нельзя. Он хочет помочь. Дрожащая рука отпустила нож в кармане моей куртки. Ты же не чудовище, Женя… да?

      – Не вижу смысла продолжать, док… – накинув капюшон, ответил я.

      Больше эта группа мозгокопателей не смогла добиться от меня ни слова.

      Да и зачем? Все всё прекрасно понимают, но зачем эти бесполезные курсы, зачем фальшивая поддержка? Я не просыпаюсь по ночам, меня не пугают резкие звуки или хлопки, в том-то все и дело. Я так скучаю по всему этому, сейчас мое тело – просто оболочка, внутри ничего нет, пусто. Каждый день пуля в голову видится мне как выход: одно нажатие, и зверь войны закончит свой путь, как должен был. Какого черта?

      Нет, это путь слабых… Слабых…

      Пока все прощались, я быстрым шагом покинул зал. Спустился по ступенькам к выходу.

      Улица встретила меня дождем. Затянутое тучами серое небо обильно поливало каменные городские коробки, из водостоков реки текли на асфальт. Хотелось снова закурить, но, естественно, в пачке остались только «бычки».

      – Да чтоб вас… – Люди, ускоряя шаг, прятались от ливня и, как я, удивлялись, откуда вообще взялся дождь. Как там говорили лжецы по прогнозу? "Прекрасный летний день, на небе ни облачка".

      Желания жить и так никакого не было, а промокшая одежда нисколько не прибавляла очков в пользу этому чудесно, счастливому существованию.

      Помню, как наша рота засела в окопе: льет точно такой же дождь. Скоро должен пойти конвой, мы нежравшие, можем сейчас умереть. И, как придурки, ржем над какой-то тупой шуткой. Было весело.

      Ну ладно, до дома всего пара кварталов, денег на проезд у меня нет. Марш-бросок прекрасно подходит для такого пути…

      – Возьмите. – Девочка. Маленькая девочка… не знаю, наверное, ей лет восемь, может, старше. Протягивает мне свернутый зонт.

      – Чего, прости? – Спокойное недоумение, поднятая бровь.

      – Возьмите зонт, а то промокнете. – Одетая в серый дождевик, из-под капюшона свисают черные волосы, а чистые детские глаза выражают неприкрытое беспокойство.

      – Тебе мама не говорила, что с незнакомцами нельзя общаться и уж, тем более, что-то им давать? – огляделся я по сторонам. Мы были только вдвоем. – Беги к родителям.

      – Мама работает в магазине, вон там. – Маленький пальчик указал на продуктовый через дорогу.

      – Слушай… – Не дав мне закончить, она буквально