Яшмовая магическая академия. Драконий словарник. Наталья Валенидовна Колесова

девицей неожиданно оказалось трудней: лесовичка ни за что не желала расстаться со своей корзиной. Даже во сне. Даже при трансгрессии.

      – Наверное, уже новых лягушат туда напихала, – предположил Криспин, – не хочет с ними разлучаться. Но с этой корзиной я ее уж точно никуда не потащу, так что старайся, друг мой, инициатива наказуема!

      Артур бросил на него хмурый взгляд, помедлил, шевеля губами – рассчитывал поправку на возможные живые существа в корзине – заметно напрягся и отправил-таки девчонку к ее сиятельной собутыльнице.

      – А с этим что? – Криспин кивком ботинка указал на продолжавшего сочно храпеть парня. Артур отмахнулся.

      – Ничего с ним не случится. Это же гном! Пошли. Пора запирать двери.

      Но Криспин по пути в корпус все же наклонился и заботливо прикрыл гнома шелковым девичьим платочком.

      Насколько хватило.

      Глава 4. Поступившие поступившие

      – О-ох… Ой-ой-ой… Уф…

      Оказывается, Мира выдавала эти стоны и вздохи вслух, потому что рядом кто-то медленно отозвался:

      – И не говори…

      От звука раздавшегося голоса в виски вонзились настоящие иголки, причем острия встретились где-то в самой середине мозга. Придерживая обеими руками голову, чтобы та ненароком не лопнула от переполнявшей ее боли, девушка приподнялась на кровати (на кровати?) и из-под страдальчески заломленных бровей взглянула на сидевшую напротив цветочную баронессу. Выдавила сипло:

      – Мы… где?

      – Не знаю, – так же монотонно ответила Амариллис. С баронессой было что-то не так. Покряхтывая и дыша сквозь зубы, Мира сползла к краю кровати, осторожно помахала рукой перед мертвенно бледным лицом девушки: та, сидящая неподвижно и прямо, будто кол проглотила, даже не моргнула – как смотрела стеклянными глазами со зрачками-точками в стену над головой лесовички, так и продолжала смотреть.

      – Что с тобой? Ама… – Мира поняла, что не в состоянии выговорить хоть одно имя баронессы до конца и заменила его самым расхожим обращением: – Эй! Ты меня слышишь?

      – Слышу, – загробным голосом отозвалась девушка.

      – А видишь?

      – Вижу.

      Что-то незаметно.

      – М-м-м… а знаешь?

      – Знаю.

      – И кто я?

      – Моя покойная бабушка.

      Да, что-то явно не так, уверилась Мира. Осмотрелась в поисках своей корзины, даже рискнула наклониться глянуть на полу – и тут же выпрямилась, сглатывая тошнотворное головокружение. Похоже, так и придется сидеть недвижно друг напротив друга, пока вчерашний хмель… ну и забористое у Амы винцо, оказывается… не выветрится!

      Мира осторожно повела взглядом. Грубые шерстяные одеяла. Топчаны с соломенными тюфяками, травяные подушки в холщовых наволочках, беленые каменные стены, с другой стороны – длинная белая занавеска. Где же они находятся, как в этом «где» оказались, но самое главное – где ее корзина?!

      На два первых вопроса ответы пришли очень скоро. Занавеску неожиданно и решительно сдвинули в сторону, и девушки