Лишняя невеста. Диана Хант

ака и подозрительно любопытная. То и дело она вытягивалась вперёд, заглядывая мне в лицо. Из тьмы на меня смотрели два красных немигающих глаза. Тьма с глазами, в буквальном смысле!

      С ума сойти!

      Это ж сколько мы вчера выпили, пока развод Беверли праздновали?!

      Точнее – чего там такого было в этих коктейлях, что эдакий сюр теперь во сне является?

      Из чёрного облака передо мной раздался голос. Жуткий и противный, что, в принципе, логично, учитывая, то принадлежал голос тьме.

      – Очнулас-с-сь, значит. В с-следующий раз может и не повезти, Анка…

      Поморщившись, я отмахнулась.

      – Помолчи, пожалуйста!

      Мало того, что звуки, исторгаемые тьмой, что есть дури по барабанным перепонкам лупят, до костей пробирают, так глазастая тьма ещё и имя моё изуродовала! Да меня Анкой сто лет никто не звал, с того самого переезда, что разделил мою жизнь на до и после. Впрочем, и раньше, дома, тоже не звали. Ну, может, когда-то в школе «пулемётчицей» дразнили…

      Так что пусть это всего лишь сон, но фамильярность, как известно, она и в Африке фамильярность.

      – Не дойдёш-шь, Анка! – не унималась тьма. – Надо срочно тебе от невинности избавляться. Не дотянешь с полным резервом до Орен-гоя.

      – Уренгоя? – вытаращила я глаза. – Это ж где-то в заполярье, нет? К тому же в России.

      Не настолько я вчера на вечеринке у Беверли затосковала, чтобы домой вдруг потянуло со страшной силой. И не настолько наши отношения с Майклом себя изжили, чтобы в заполярье от них бежать.

      – Какого ещё Уренгоя? – вытаращила тьма глазищи. – Анка, ты, когда последний раз падала, голову, что ли, ушибла?

      – Сделай милость, прекрати меня Анкой звать, ладно? Ненавижу, когда имя коверкают.

      – Вот, значит, как ты заговорила… – растерянно протянула тьма и вдруг вся как-то подобралась. Туманные клубы, из которых она состояла, превратились чуть не в вихри. – Вспомнила, что ли?!

      – Что – вспомнила? – я приложила пальцы к вискам и поморщилась. Вроде ж во сне голова не должна так трещать. Неправильно это… – Количество шоколадных коктейлей?

      – Ты не Анка! – сообщила вдруг тьма уверенно и отпрянула, бледнея на глазах.

      – Ну слава богу, разобрались, – пожала я плечами. – Значит, спутал… спутала… спутало меня с кем-то. Обычно, кстати, мне такие не снятся.

      – Ох, Анка-Анка, – не слушала меня тьма. – Говорил я ей… предупреждал (ага, всё-таки предупреждал!), что не дойдёт! Надо было сперва девственность терять, а потом уже бежать, давно б в Орен-гое были! Нет, решила, видите ли, по всем правилам! За что и поплатилась. Дура. Какая же всё-таки дура!

      Должно быть, (в виде исключения) на этот раз я кое-что даже поняла из горестного монолога тьмы.

      Но, скорее всего, это случилось благодаря тому обстоятельству, что головная боль улетучилась, словно её и не было, и я начала относиться ко сну… как ко сну, в общем. То есть как к чему-то в крайней степени нелогичному и сумбурному.

      Так что удивляться чему бы то ни было, требовать смысла и логики – просто глупо.

      Приняв мужественное и гениальное решение ничему не удивляться, я даже посочувствовала незнакомой Анке, с которой, оказывается, меня просто спутали. Видимо, решение не расставаться с девственностью перед каким-то побегом было ошибочным. А судя по воплям тьмы, и вовсе обернулось для этой загадочной Анки прямо-таки настоящей драмой.

      – А что с ней случилось? – осторожно уточнила я.

      – С кем? – прервав завывания, вытаращила красные глаза тьма.

      – Так с Анкой.

      – Ты издеваешься?!

      – Ещё даже не начинала.

      – Так померла она! – внезапно рявкнула тьма. Я даже отшатнулась, приложившись затылком о шершавый ствол. – Если ты теперь на её месте!

      – На чьём месте? – уточнила я осторожно. Известно же, с буйными только так и можно разговаривать. А тьма мне попалась психованная какая-то!

      – На Анкином, – раздражённо, как будто разговаривает с непроходимой тупицей, буркнула тьма. – Ты в её теле!

      Я даже присвистнула. Вот это у меня, точнее, у моего подсознания фантазия! Гилберт обзавидуется! Нет, серьёзно, приснится же такое! Просыпаться разом расхотелось, тем более, что головная боль о себе больше не напоминала. И голос у тьмы оказался не такой и противный.

      Когда ещё выдастся такая уникальная возможность на другой мир посмотреть? Пусть и вымышленный. Хотя каким ещё он может быть…

      Я снова огляделась. На этот раз медленнее.

      Первое, что бросалось в глаза – яркие, сочные краски. Глубокие, дышащие, чуть ли не живые. За такую шикарную палитру душу не жалко отдать! Воздух свежий и даже как будто чуть сладкий, ну, это не удивительно: поле, разделяющее меня с лесом, утопает пышном покрывале синих и лиловых цветов. Крупные, с кулак, бутоны на длинных стеблях смотрятся разноцветными шариками на ножках. Не наша природа, точно, ну, это я сразу заметила.

      Моим вниманием вдруг