Медальон с пламенем Прометея. Юлия Алейникова

еще расследовать, Саня не понимал, но раз начальство задание дало, выполнить его надо добросовестно.

      А потому к прозаику Томилину он не пошел, а решил прогуляться до школы, где учился Томилин-младший, и посетил сперва директора, затем председателя комсомольской организации, побеседовал с классным руководителем, а затем, получив полную характеристику на свидетеля, отправился в школьный двор, дожидаться окончания уроков.

      Мальчишка, выходит, непростой. С виду примерный, положительный, ни в чем плохом не замеченный, но какой-то уж больно тихий и правильный. С ребятами в классе поддерживал хорошие отношения, но в близкой дружбе ни с кем не состоял, разве что с Михаилом Постниковым, да и то постольку-поскольку. Общественной работой занимался добросовестно, но как-то механически, даже прагматично, по выражению классной руководительницы. Учился хорошо, на «четыре» и «пять», но любимых предметов у него не было. В общем, получался человек без полета, без страсти, а так, себе на уме.

      Сложный тип. От такого добиться правды будет непросто. А может, с его приятелем попробовать поболтать? Миша Постников показался Сане объектом более перспективным.

      – А вы кто? – подозрительно взглянул на Саню высокий, ладно сложенный парнишка в ученической куртке.

      – Я из уголовного розыска, – доставая документ, заговорщицки сообщил Саня. – Нужна твоя помощь.

      – Гм… – качнув головой, хмыкнул Миша. – А что надо?

      – Ты с Володей Томилиным дружишь?

      – Ну вроде.

      – Что значит «вроде»?

      – А у него все в жизни «вроде». Вроде дружит, вроде комсомолец, вроде нравится, вроде хочет, и так далее, – очень метко заметил Миша. – Так что надо?

      – А надо, Михаил, помочь следствию, – максимально серьезно и веско сказал Саня. – Надо как-то выяснить, был ли дома отец Володи Томилина девятнадцатого апреля с восьми утра и до девяти. Выяснить это надо как-то по-хитрому, но наверняка. Сможешь?

      – А зачем это надо? И почему вы сами его не спросите?

      – Потому что он именно что «вроде». Не могу я быть уверен в его ответе. Это раз, а во‐вторых, дело очень важное. Речь идет об убийстве.

      – А, это из-за писателя того, что в их доме зарезали? – сообразил Михаил.

      – А ты откуда знаешь?

      – Да у нас полшколы в этом доме живет, в тот же день только и разговоров было, – пожал плечами Михаил. – Вы извините. Мне в булочную надо, – остановился у дверей магазина Миша.

      – Да, конечно. Так что, мы договорились, сможешь выяснить?

      – А нечего тут выяснять. Не было его отца дома.

      – Откуда ты знаешь? – схватил его за руку Саня.

      – Знаю. В то утро даже Володька ожил, – усмехнулся Михаил. – Танька Рогозина первой в класс прибежала и с порога заорала, что в писательском доме человека зарезали. Потом как раз Володька пришел, у нас все уже гудели, ну и рассказал мне, что его отец в то утро как раз домой от Володькиной тетки возвращался, она у них в Парголово живет, курей разводит и корову держит, так