Трофей для хулигана. Олли Серж

соседнюю комнату, и я слышу стук шкафчиков.

      – Вот, – девушка появляется с белой простынёй в руках, – набросьте на плечи. Здесь достаточно прохладно.

      Прохладно!? Ты серьёзно, девочка? Я сейчас сгорю!

      – Я тебя смущаю? – нагло перехожу с ней на «ты». Потому что считаю, что имею право. Между нами за прошедшие пять минут случилось гораздо больше глубины, чем с некоторыми моими женщинами за несколько месяцев секса. – Ты сама меня раздела, – забавляясь, смотрю, как её глазки мечут гневные молнии, а щёчки идут красными пятнами.

      – Если вы сейчас же! – она делает глубокий вдох. – Сейчас же не перестанете так фамильярно себя вести, я приглашу другого врача! – фыркает и отворачивается к столу с инструментарием. Берёт в одну руку пинцет с марлей, а в другую тюбик из тёмного стекла. – Я попросила вас раздеться, чтобы не испортить футболку физраствором и перекисью, – подходит ко мне сбоку и аккуратно льёт на рану прохладную шипящую жидкость. – Всё остальное – это плоды ваших фантазий, – промакивает стекающие капли салфеткой и снова льёт.

      – Подуйте, пожалуйста, – делаю голос умоляющим. – Щиплет. Ай!

      – Обойдётесь.

      Новая обильная порция перекиси бежит по моему затылку и шее.

      – Вы всегда такая серьёзная? – я возвращаю ей дистанцию, а сам бессовестно отмечаю, что под белым халатиком у девушки только нижнее бельё, и я чувствую жар её голого тела.

      – Всегда, – медсестра отходит от меня. Открывает шкафчик под столом и достаёт одноразовую бритву. – Мне придётся сбрить вам волосы. Рана глубокая, если не стянуть, заживать будет долго.

      – Может быть, сразу топор? – задаю вопрос серьёзным голосом.

      – Зачем топор? – она непонимающе зависает.

      – Стыдно. Стыдно не знать консервативных методов лечения, – я из последних сил сдерживаю улыбку. – Вам в школьном медпункте не говорили, что от головы у них есть только топор? Ну или уголь активированный…

      Секунду она ещё пытается сдерживаться, сжимая губки, а потом хохочет. Открыто. С ямочками на щёчках. Мне нравится её смех, и уже очень сильно нравится она сама.

      – Егор… Я прошу вас, перестаньте меня смущать, – теперь смотрит на меня доверчиво, с лёгким осуждением.

      Это снова неожиданно. Обычно женщины, распознав мой интерес, включают томные вздохи, откровенные взгляды, стараются прикоснуться к телу. Обещание горяченького начинает витать в воздухе, а мне становится понятен дальнейший сценарий.

      С этой девочкой такого нет. Я понятия не имею, что с ней делать, но ощущаю чистый кайф от того, что она находится рядом.

      – Я очень постараюсь, – терпеливо замираю, пока она занимается моим затылком. – Как тебя зовут?

      Она некоторое время медлит с ответом, но всё-таки говорит:

      – Дарья.

      – Очень приятно, Да-ша, – я будто пробую её имя на вкус, и оно мне тоже нравится.

      – Дарья, – строгим голосом меня поправляет. – А сейчас не дёргайтесь и помолчите.

      Клеит на мой затылок узкие пластыри. Это немного больно.