Контрабандистка с красным дипломом. Мария Лунёва

буду среди мужиков с обтянутым задом и грудью ходить. А то, мало ли, может, они тут все такие извращенцы озабоченные.

      Все также изображая жертву женского произвола, русоволосый взвалил на мои руки три комплекта постельного белья. Белоснежного и немного хрустящего. Давно я на новеньких простынях не спала. Вот постелю их на койку и завалюсь в блаженстве. В тишине и спокойствии так приятно спать. Никаких тебе тусовок в соседней комнате, не слышно ругани подвыпивших однокурсников, никто в твою дверь не ломится. Благодать.

      А этот орш, похоже, окончательно в роль вошел. Демонстрируя невинно оскорбленного с красной припухшей щекой, шкипер повел меня в каюту. При этом вид у него был, ну прямо, собака побитая.

      – Вот только не надо на жалость давить! – процедила я ему в спину. – Всегда считала оршей благородными. Вы же за пять минут весь мой мир с ног на голову перевернули и стереотипы сломали. Кто же знал, что орши озабоченные, пускающие слюни извращенцы. Да как с вами теперь вообще на одном корабле летать, мало ли, вдруг вы насильником окажетесь!

      Шкипер мгновенно остановился и развернулся. С его лица слетела маска обиды. На меня смотрел серьезный мужчина с очень умными глазами.

      – Да, был неправ, – четко проговорил он, видимо, извинения. – Да, не удержался и заигрался. Ты красивая, с этим не поспоришь. Я мужчина, которому ты приглянулась. Да, я позволил себе лишнее и увидел то, на что права не имею. Виноват, но не приписывай мне лишнего. Теперь идем.

      Молча прошагав пару коридоров, мы вошли в жилой отсек. Здесь обнаружилось всего шесть кают. Заметив, что я внимательно осматриваюсь, дар Орш Ор пояснил:

      – Здесь живут пилоты и три инженера, в том числе и расзны из трюма.

      Подойдя к одной из кают, он, вынув магнитный ключ из кармана, открыл двери. Картина, открывшаяся моему взору, ошеломила.

      – Дар Орш Ор, это вы мне мстите за пощечину? – потрясенно спросила я у орша. – Или это за то, что потрогать не дала?

      Но мужчина был удивлен не меньше меня. Он неспешно вошел внутрь помещения, брезгливо отшвырнув ботинком какую-то тряпку. Это был кошмар. На полу валялись пустые бутылки и шмотки, обувь и куча вонючих носков. Запах стоял такой, что и топор повесить можно было.

      – Вот же, засранец! Это каюта вашего предшественника, – шкипер был зол, все веселье окончательно покинуло его лицо.

      Даже не взглянув в мою сторону, он что-то щелкнул на браслете и затараторил на неизвестном мне языке. Мой переводчик запищал за ухом, но ничего не выдал. Эти приборчики обучали постепенно, и первые пару дней просто настраивались на речевой центр мозга. Поэтому, что там гневно шипел шкипер и с кем переговаривался, я не разобрала. Но через пару минут в коридоре появился Маэр, а следом за ним какой-то черони. Не глядя на меня, они развернули огромный пакет стали набивать его мусором с пола. Когда же я попыталась помочь и подняла бутылку, то услышала тихое:

      – Не трогай.

      Неизвестный мне черони выдернул пустую тару из моей руки и сунул в пакет.

      – Я хочу помочь, –