Мигуми. По ту сторону Вселенной. Мария Лунёва

обручи из жидкого метала, похожего на ртуть, улавливали их и поглощали.

      Зрелище казалось чем-то фантастичным и существующим вопреки всем законам физики. Но я привыкла верить своим глазам и явственно видела с трудом контролируемый сгусток яростной энергии, сдерживаемой растекающимся, но тем не менее удерживающим форму обруча металлом.

      Это напугало меня еще больше.

      На мостике, помимо меня, готовили к отлету еще одну совсем молоденькую девушку. И это их обещанный инженер! Признаться, казалось, что она только со школьной скамьи слезла. Бегающие на бледном личике зеленые глазки выдавали ее крайнюю растерянность и непонимание происходящего. Девчушка в белом нелепо висящем на ней комбинезоне, то усаживалась в свое кресло, то вскакивала и устремлялась к выходу, где ее ловил профессор Зейк и снова возвращал на место.

      Это возмутило меня до глубины души. Девочка явно гражданская, и заставить ее лететь никто не может.

      – Она не летит! – безапелляционно заявила я.

      – Что? – переспросил доктор, явно не понимая, о чем я вообще.

      – Я сказала, этот ребенок со мной не летит! – уверенно и даже нагло повторила я.

      Зейк поморщился и, придав лицу вдохновленный вид, принялся вещать мне о бытие людском.

      – Вы не понимаете, госпожа мигуми, мы на пороге великого открытия. Наши корабли в скором неминуемом будущем устремятся к звездам, человечество выйдет…

      – Да начхать мне на то, куда выйдет человечество! Я вам говорю, что эта девочка никуда не летит. А если вас так заботит успех вашего великого открытия, то занимайте ее место. На чужих смертях в рай не въедешь, господин Зейк, тем более пуская в расход детей.

      Профессор смотрел на меня, открывая и закрывая рот. Видимо, привыкший к почитанию и безмерному уважению, даже подхалимству, он впервые слышал нечто подобное. Девчушка же с такой бешеной надеждой смотрела на меня, что стало немного не по себе.

      – Фалима – не ребенок, она будущий ученый. Светило…

      – Будущий?! О каком будущем идет речь, господин Зейк, откуда у нее оно – это ваше мифическое будущее? Эта девочка не летит и точка. Если вас что-то не устраивает, то еще раз, для непонятливых, повторяю – садитесь в кресло рядом со мной, и вперед, к счастливому будущему. А ребенок уходит отсюда домой.

      – Вы… вы не имеете права! – зашипел на меня вмиг растративший весь пафос Зейк, брызгая слюной. – Она нужна здесь, чтобы я мог убедиться, что ошибку совершают не андроиды. Она нужна здесь! Я хочу удостовериться в том, что ошибка не в расчетах. Мое открытие… оно войдет в историю.

      – Зейк, вы действительно можете попасть в историю – и куда быстрее, чем думаете. Вы, кажется, забыли, кому посмели перечить. Я все еще мигуми, и моя первоочередная задача – заботиться о благополучии гражданских лиц.

      Я криво ухмылялась уголками рта. Мне был противен этот мужик. Рожа мерзкая.

      – Вы не понимаете, с кем говорите, – кипел профессор, его лицо приобрело пунцовый оттенок.

      – Это