По дороге на Оюту. Наперегонки со временем. Мария Лунёва

глазах бегали чёрные мушки.

      – Что ты сегодня совсем никакая, случилось что? – негромко проворчала женщина. Мы редко разговаривали и в основном только по делу.

      – Нет, – я отмахнулась от неё. Мне было немного совестно – мы уже больше месяца работали в паре, а я постоянно забывала её имя. У меня, вообще, с этим были проблемы.

      – А что такая? – женщина прищурилась. – Под глазами у тебя мешки, хоть картошку в них складывай.

      – Не преувеличивай, их там не видать, – пробурчала, скидывая неликвид с ленты.

      – Ну, так ты бы штукатурилась поменьше, а как умоешься, так и на работу не пустят. Не признаёт родной сканер работницу месяца.

      Я скептически приподняла бровь, мне до той работницы как до Марса вплавь.

      Глава 3

      Пару минут напарница молчала, но все же любопытство венерянку подвело.

      – Да ладно, не чужие же. Я тебя вижу чаще, чем своих домашних. Чего чёрная такая? – напарница, не сводя с меня взгляда, запустила второй ящик. На ленте появилась брешь, и снова пополз лук. Вонь в разы усилилась.

      – Дочь заболела, – мне вдруг действительно захотелось выговориться. – Всё утро пластом пролежала.

      – Дочь? У тебя? Да, откуда? – женщина замерла на мгновение, но опомнившись, взмахом руки смела горсть склизкой мелочи в ящик. – Ты сама-то давно взрослой стала?

      – Давно, – я ещё раз напрягла память: нет, не помню я, как там её звать. Нара, Нюра, Нора?! Надо будет у кого потом шёпотом спросить.

      – Тебе сколько годков-то, Криста?

      – Девятнадцать мне, – нехотя пробурчала я. На сенсорном экране загорелся красный сигнал. Ящик укомплектован.

      – А девочке твоей, что грудная? – напарница нажала на рычаг смены тары. На заполненном контейнере автоматически закрылась крышка. Зажглись три зелёных сигнальных огонька и ящик отъехал в сторону, уступая место пустому.

      – Нет, ей пять, – пробормотала я, разгоняя ленту.

      На лице женщины застыло удивление.

      – Рановато ты хвост перед мужиками задрала. А на вид не скажешь, что на передок слаба.

      Я рассмеялась.

      – Да, ладно, Криста, как ты умудрилась? Ты же ухажёров от себя как блох гоняешь. И вдруг такая взрослая дочь. Что, кто силой взял?

      Моя улыбка стала шире.

      – Племянницу я воспитываю, – сжалилась я, наконец, над женщиной.

      – Ааа, тьфу на тебя, а я уже понапридумывала. Мало ли, ты девушка красивая, видная, фигуристая. Краски на лице многовато, но это дело молодое. Повзрослеешь, и даже красоту наводить лень станет. Я тоже портативными «МейкАпами» по молодости грезила, а сейчас блеск на губки и красотка. Племянница, значит.

      – Да, я её с пелёнок таскаю. Как она родилась, так я сюда и пришла.

      – А болеет чего?

      – Сердце.

      – Так всё серьёзно?

      Я кивнула.

      – Да, – протянула рыжеволосая, – не снасильничали, так чужое больное дитё подсунули. Денег-то поди на лекарства и врачей прорва уходит?

      – Много, – я автоматически скидывала лук в утиль, – но прока от них нет.