Танцы в тумане. Мария Лунёва

на мою голову. Постепенно до меня стало доходить, что выказывать слабость перед гуронами – это самая главная ошибка. Смертельная и непоправимая.

      И сейчас я видела в этой рыженькой себя.

      Отвернувшись, загнала свои эмоции подальше. Досчитав до пяти, шумно выдохнула и попыталась отстраниться от происходящего. Я ничем не могу ей помочь.

      Она сама обрекает себя на гибель.

      Это её жизнь, её действия и решения.

      Я предупредила, она не послушала.

      Но я способна позаботиться о себе. Спасти свою жизнь, или хотя бы максимально её продлить.

      Знать бы, куда они нас ведут: в лагерь в лесу или в пещеры. Если первое, то смерть себя не заставит долго ждать, если подземелья – то ещё подышим и поборемся.

      Я снова бросила взгляд на жертву и её мучителя.

      Намотав волосы рыжухи на кулак, гурон пошёл вперёд. Она же, скуля как щенок, потащилась следом на четвереньках.

      Верёвка натянулась, и я двинулась по инерции за ними.

      Густая белесая дымка становился гуще и тяжелее.

      Интуитивно поняла, что мы углубились в лес на территорию Туманной стены.

      Мне, как магу жизни, пока ничего не грозило, но сам факт, что мы зашли на мёртвые земли, пугал. Спрашивать что-либо смысла не имело. Гуроны считали ниже своего достоинства разговаривать с другими расами и особенно со слабыми женщинами. Эти твари в человеческом обличии видели в нас только еду. Они, не скрываясь, поглощали людские эмоции, смакуя их и ненасытно требуя добавки.

      Они не владели магией, не чувствовали её, им нужна была иная подпитка.

      Эмоции. Страх, боль, смертельная агония жертвы, её безумие.

      Это приводило их в восторг. Без этой подпитки гуроны угасали. Я много слышала об их подземельях. Жена нашего вардигана Ниори прожила там много лет, и именно это вселяло в меня надежду. Выжила она, значит, смогу и я.

      Один раз я позволила себя убить, больше такую ошибку я не совершу.

      Добравшись до небольшой поляны, мы остановились.

      Мой пленитель завязал второй конец верёвки на тонком стволе дерева. В ноги мне кинули скулящую рыжуху. Вместо того чтобы успокоиться и взять себя в руки, она принялась выть с новой силой.

      – Ты действительно не понимаешь, что твои вопли доставляют им удовольствие?! – зло прорычала я. – Приди в себя и перестань демонстрировать свою слабость.

      – Они мужчины, – заикаясь от слёз, выпалила она, – значит, должны испытывать жалость к немощной женщине.

      – Они гуроны, дурная, – я тяжело выдохнула, поражаясь её тупости. – Половина из них здесь женщины, и плевали они на твою немощность. Они ей питаются.

      На другой стороне поляны кто-то истошно завизжал. Туман развеялся и выпустил небольшой отряд с пленницами. Среди них не было ни одной женщины из нашей телеги.

      – Поздравляю, дура, – зло прошипела я, – кажется, мы одни попались. Остальных наших попутчиц воины успешно отбили.

      – Ты вартеса, значит, за нами пойдут и спасут, – выдала она, шмыгая потёкшим носом.

      – А после, я тебя своими руками придушу, – на полном