Танцы в тумане. Мария Лунёва

рука опустилась на мою спину.

      – Хватит обниматься с трупом. Скоро промывка, всё равно её унесёт.

      – Не унесёт, – рявкнул… Вьюго, воспоминания лавиной обрушились на моё сознание. – Я своё не теряю.

      – На арену, – раздалось снаружи, – слишком ты активен.

      Осторожно сдвинув с себя на пол, Вьюго натянул одеяло мне на голову.

      – Что на мясе будет, то моё, – проворчал он странным словно чужим голосом.

      – Всё, как всегда, палач, ты становишься жаднее.

      – Дохлые тоже чувствуют холод, гурон, мой запас жратвы под одеялом не тронь.

      – Да, кому нужна твоя дохлая девка. Зря ты её, мог бы и тёпленькой пользовать.

      – Тёпленькие громко орут, – хохотнул мой северянин, – а мертвяки сговорчивее.

      – И вкусно пахнут страхом.

      – Дерьмом они воняют, – рявкнул Вьюго, – потому как гадят под себя с перепугу.

      Гурон противно захохотал, а я не могла поверить, что это речи моего мужчины. В памяти что-то шевельнулось. Будто слышала я уже этот ленивый безэмоциональный голос. Только вот где?

      Лязгнула решётка, и мой заступник не спеша покинул камеру.

      Его не тащили, не волокли.

      Нет, он шёл сам.

      Спокойный, равнодушный и очень пугающий.

      Войдя на арену, Вьюго лениво прошёлся до середины и замер там.

      В коридоре послышался шум.

      В помещение буквально втащили несколько трясущихся мужиков. Следом вальяжно вошла делегация гурон.

      Собирались зрители.

      Пленников запихали по маленьким клеткам, как и меня совсем недавно.

      Наблюдая за происходящим, я заметила, как местные ползком подтягиваются к решёткам своих камер, чтобы посмотреть бой. Это как-то задело. Неужто не насмотрелись ещё.

      Вьюго абсолютно спокойный стоял на арене и не сводил взгляд с усевшегося на каменный трон вождя.

      – Северянин, – обратился к нему хозяин подземелий, – порадуй уж меня.

      Вьюго даже вида не подал, что внял просьбе. Как стоял равнодушным столбом, так и продолжал делать вид, что ему всё вон до той плесени на стене.

      – Кого ему в соперники, вождь?

      Упавший на колени размалёванный жрец подполз к своему владыке и, произнеся эту фразу, со всего размаху, кажется, припечатался лбом об пол.

      Разукрашенный чёрными узорами по всему телу гурон зорко осмотрел камеры и остановил свой взгляд на мне. И хоть я и была укрыта одеялом, а создавалось впечатление, что он видит мои глаза. Словно в душу заглядывает. Меня передёрнуло от страха.

      – Женщину, – вождь плотоядно растянул губы в улыбке. Мне очень хорошо было видно его лицо.

      – Какую, мой повелитель? – голос жреца предательски дрожал.

      Я так и вовсе дышать перестала. Почему-то решила, что на арену потащат меня. Вот сейчас он откроет рот, и придут за мной.

      – Какую ты хочешь, северянин? – вождь явно веселился.

      – Я сыт, – Вьюго лениво прошёлся взглядом по камерам, где спешно забились по углам малочисленные женщины, больше напоминающие покойников.

      – Может,