Босс, я не нарочно! или Я убью тебя, Ломова!. Мария Геррер

прошипела Света. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

      Она воровато оглянулась на дверь, достала из сумочки маленький льняной мешочек. Судорожно развязала его и вытряхнула в мою сторону какую-то пыль.

      – Горе, несчастье, зло и злосчастье! – быстро забубнила она. – Хорошее уйдет, плохое придет. Все на голову Юльки, жены Андрея!

      – Стоп! – вскинула я руку. – Ты угомонишься, или нет?

      – Свободу мужу, жене могилу! Сгинь, Юлька проклятая, пропади пропадом! – продолжила гундосить Светка как заведенная. – Сдохни, сдохни, сдохни!

      – Все, я вызываю охрану, – очнулась Катя. – Хватит мне цирка.

      – Погоди, – тормознула ее. – Тут охрана не поможет. Тут психиатр нужен.

      Или экстрасенс. Ладно, побуду немного экстрасенсом.

      – Сама напросилась, – вздохнула я.

      Окинула взглядом стол Кати, ища подходящий для сложившейся ситуации атрибут. Взяла с ее стола каменный шарик из змеевика. Его подарил кто-то из сотрудников Кате на день рождения. Обычный сувенир. Но сейчас он должен помочь мне.

      Отступила назад, вскинула руку с шариком к потолку и проговорила грудным голосом, стараясь придать ему зловещий оттенок. Всегда знала, что во мне умерла великая драматическая актриса.

      – Я, потомственная колдунья в двенадцатом поколении, из рода Радовичей, цыганских баронов Румынии, Австро-Венгрии, всея Молдавии и Шотландии, Боснии и Герцеговины, великого царства Польского и прочая, и прочая, и прочая заклинаю волей моего предка, всемогущего и мудрого мага Амирана ибн Захира! Змеиный камень, стань проводником! Защити меня! Да рассыплются в прах проклятия, да исчезнут они в астрале, никому не причинив вреда.

      – Ты – ведьма? – прошептала Светка.

      – Я – колдунья, – гордо вскинула голову. – А теперь иди с миром, и не докучай мне. Иначе все силы Радовичей встанут на мою защиту. Разверзнется земля, громы и молнии поразят небо. Не буди лихо, пока оно тихо. Возвращайся к Андрею. И живи с ним долго и счастливо. Отпускаю и прощаю тебя.

      Я направила руку с шариком в сторону Светланы.

      Она бочком проскользнула к двери. Я оглянулась, провожая ее взглядом. Любовница мужа шмыгнула прочь. Но то, что я увидела, меня вовсе не порадовало.

      Пока я произносила пафосную речь, в приемную вошли Анна Михайловна и ее племянница Ксюша. Они были бледны и смотрели на меня с ужасом.

      Только их тут и не хватало!

      – Герман Юрьевич у себя? – пролепетала кадровичка.

      – Нет, будет после обеда, – не слишком внятно произнесла Катя, нервно сглотнув.

      – Там мы пойдем? – почему-то спросила меня Анна Михайловна.

      – Ступайте с миром, – милостиво кивнула я. Сложно сразу выйти из роли. Особенно когда она удалась. – Да пребудет с вами сила, – напоследок пожелала им.

      Кажется, это из другой оперы. Но неважно.

      Кадровичка с племяшкой выскочили из приемной как ошпаренные.

      – Ты, правда, колдунья? – прошептала Катя.

      – Ну, хоть ты не тупи, – вздохнула я. – Из меня такая же колдунья, как из тебя английская королева. Анна