Две Наташки и пришельцы. Рената Еремеева

вернулись обратно на берег.

      – У нас же есть стрелы, если что, – хрипло заметила Наташка, упирая руки в колени и пытаясь отдышаться.

      – Серьезно? А ты выстрелить сможешь? Я вот точно знаю, что не смогу, – хмуро сообщила я. – Не смогу человека убить.

      – Кажется, они даже не погнались за нами.

      – Нет, не погнались… а то были бы уже здесь, – сипло подтвердила я.

      Мы молча двинулись вдоль берега к тому месту, где пришвартовали нашу яхту. Но парусника нигде не было видно. Мы блуждали часа полтора, пока до нас не дошло, что мы движемся в противоположную сторону.

      – Слушай, Нат, а там, где мы яхту оставили, вроде бы скалы повыше. И бухта была поуже, чем здесь.

      – Да нет, скалы были такие же! Но из них выпирал высоченный утес. А на вершине его росло дерево, помнишь?

      – Черт! – тезка досадливо шлепнула себя ладонью по лбу. – Точняк! Так все и было, как ты говоришь. Мозги у нас с тобой вышибло из-за этого сумасшедшего кросса.

      ГЛАВА 5

      В зеркальной воде бассейна отражались плывущие по небу облака и контуры небольшого, но изящного особняка и пальчатые листья пальм. В шезлонге возле воды сидел молодой мужчина. Лица его не было видно из-за того, что солнечные очки прикрывали глаза, а щеки и подбородок заросли рыжей бородой.

      «Я – Антон Ремезов – один из немногих выживших после апокалипсиса землян, – говорил он в диктофон. – Продолжаю исторический репортаж для потомков. Девяносто семь лет я провел в криозаморозке. Два года назад пробудился. Встретить родственников и друзей по понятным причинам я не рассчитывал. Но и полного одиночества в опустевшей России никак не ожидал. Некоторое время провел в путешествиях по миру. Временно осел на Багамских островах. В текущий момент я занят тем, что смотрю на солнце сквозь ветви пальмы. Я делаю это уже шестьсот пятьдесят третий день. И мне до сих пор не надоело. Где-то в этих лесах шныряют дикари. Но мы почти не пересекаемся. Кажется, они меня побаиваются. В общем – ляпота…

      Одиночество? О чем вы… Мне никто не нужен. Мир прекрасен. Мир прекрасен как никогда раньше. Исчезли суета и бешеный ритм прошлой жизни… Я больше никуда не тороплюсь. Вы не представляете, насколько увеличилась моя способность смаковать и наслаждаться. Я отхлебываю прекрасного багамского рома и раскуриваю отлично сохранившиеся сигары. Покачиваюсь на гамаке и созерцаю бездонно-синее небо. Слушаю крики птиц в саду и засыпаю под мерный плеск волн. Так, друзья мои, выглядит свобода! Мне кажется, мудрейший тибетский монах не знает о нирване столько, сколько о ней знаю я прямо сейчас»…

      Грешные угодники! Уж не ослышался ли я? Голоса… Я слышу голоса! И это не гортанные возгласы дикарей… Боже, почему я никогда не замечал, как приятно и нежно звучат голоса у женщин?! Они по-русски говорят! Это сон или явь? Или я, все-таки умер?

      Прошу прощения, господа потомки. Но такой поворот событий я не могу пропустить. Я стою возле ограды, отделяющей территорию виллы от