Как переспать с лучшим другом и не разрушить всё окончательно. Татьяна Тэя

была готова думать. Прежде надо остыть т разобраться со своими.

      Звонок входной двери выдернул меня из коматозного состояния. Вскинув голову, я уставилась на занятые посудой руки. Ведь так и не налила себе кофе. Отставив пустую чашку в сторону, я поплелась открывать дверь.

      С каждым шагом колокола в ушах звонили всё громче, а голос совести поучительно внушал мне, что это я во всём сама виновата.

      Сглотнув скопившуюся во рту слюну, я нацепила на лицо безразличное выражение – надо ведь держать марку – и рывком распахнула дверь.

      За ней стоял пристыженный Калеб. Его волосы, покрытые мелкой снежной крупой, были в полном беспорядке, голова понуро опущена, руки, спрятанные в карманах куртки, наверняка, были сжаты в кулаки.

      Оставалось надеяться, что я сама сейчас не выглядела точно так же.

      Он поднял на меня свои прекрасные зелёные глаза, полные раскаяния и немой мольбы простить его. В его взгляде я видела глубокое сожаление и то, что ночь его была бессонной и полной раздумий.

      – Привет, – хрипло сказал он, словно даже это простое слово далось ему с неимоверным трудом.

      – Привет, – каким-то чужим голосом ответила я.

      Калеб оглянулся через плечо, я проследила за его взглядом, но никого не увидела. Если он думал про Честа, то тот уже, скорее всего, скрылся за поворотом.

      – Ты уже всё рассказала своему другу? – спросил он. – Лили, прошу, скажи, что это не так.

      В немой мольбе он поднял взгляд к низкому серому небу.

      – Это так, – буркнула я.

      – Чёрт! – Он ударил кулаком по косяку двери. – Ну, почему тебе надо всегда всё рассказывать ему?!

      Восклицание было чисто риторическим.

      Я пожала плечами.

      Калеб тут же начал напрашиваться в дом.

      – Можно, я войду? Или ты больше меня на порог не пускаешь? – с подкупающей искренностью в голосе сказал он.

      Избегая его взгляда и прикосновений, я шагнула в сторону, освобождая проход.

      И вот теперь мы стояли один на один в тёмном холле моего дома. Его родной запах окутал меня, хотелось прижаться и рассказать обо всём. Но о таком не рассказывали, если не хотели всё разрушить окончательно.

      Несмотря на то, что я наговорила Честеру, я вовсе не спала с ним ради мести, и Калеба прощать я пока что не собиралась. Он был дорог мне. Даже очень. Но его измена перечеркнула многое.

      А теперь, как мне казалось, я своим поступком поставила окончательную жирную точку в наших с ним отношениях.

      Калеб, видя, что никакой реакции от меня не исходит, сделал шаг первым. Протянув руку, он коснулся моей прохладной щеки, кончиками пальцев обводя скулу и скользя вниз к линии подбородка.

      – Лили, – нежно прошептал он, и сейчас эта нежность была мне ненавистна.

      Я отшатнулась. Его рука безвольно повисла.

      Калеб сжал переносицу между пальцами от усталой ярости.

      – Это он, да? Он настроил тебя против меня?

      Если и была в его голосе злость на Честера, то он довольно удачно скрывал её.

      Ещё в