Обними. Хельга Петерсон

еще одну букву «М», означающую «мудак». Но только в мечтах… только в мечтах…

      Амрита надавила на ручку, толкнула. Дверь приоткрылась.

      – Ты долго, – мгновенно вылетело с той стороны.

      Минута – это, конечно же, долго. Рита закатила глаза и вошла в кабинет.

      – Ты придираешься.

      Он даже не повернулся. Серьёзный и собранный. Как всегда. Рубашка с закатанными рукавами хрустит от одного взгляда на неё. Волосы (еще темнее, чем «индийские» каштановые пряди Риты) аккуратно уложены. Чёрные глаза внимательно изучают что-то в мониторе. Пристально, прожигая дыру. Амрита миллион раз задавалась вопросом, откуда он взялся, такой жгучий и красивый, в мерзком британском климате. Но ответа не находила.

      Он быстро напечатал что-то на клавиатуре и повернулся. Чёрные глаза мазнули по Рите незаинтересованным взглядом. Удостоил.

      – Что там за вечеринка с Эдом Шираном? – выронил Майрон.

      Его внимание тут же переключилось на стопку документов, сложенных на столе. Рита отклонилась назад, выглянула в проём: Камилла уже поговорила со звонившим, убрала трубку от уха и поймала её взгляд. Как бы извинилась.

      – Новый звонок на офисном мобильном. – Амрита снова выровнялась и привалилась плечом к дверному косяку. – Тебе понравился?

      – Не то слово, – Майрон оторвал взгляд от бумаг. – Закрой дверь и сядь.

      Типичный Мэнсон, каким он был в двадцать три, в тридцать, в тридцать пять. И авторитарность в нём только прогрессирует. В пятьдесят с ним уже будет невозможно общаться не из-под плинтуса. Рита снова закатила глаза, абсолютно не стесняясь. Толкнула дверь и простучала каблуками к креслу напротив широкого стола. Медленно опустилась в него. Обманчиво мягкое и приятное. Никому никогда не нравилось в нём сидеть. С чего бы?

      Майрон сцепил пальцы в замок и прищурился.

      – Скажи мне, Рита, какого чёрта вместо пяти столов в новый офис приехало три?

      Вот поэтому кресло напротив его стола недолюбливают. Амрита выгнула брови.

      – Я же тебе говорила.

      – Разве? – Майрон скопировал её выражение лица.

      Разве? Он еще спрашивает?

      – Да, позавчера…

      – Нет, не говорила, – сухо оборвал он.

      Как же часто хочется его ударить… Рита вцепилась пальцами в подлокотник и подалась вперед.

      – Я. Говорила, – припечатала она, разделяя слова. – Представь, меня иногда полезно слушать.

      Его это не задело. Даже рикошетом не прошло. Он просто снова сдвинул тёмные густые брови и чуть навалился грудью на стол.

      – Не паясничай, – прошёл по позвоночнику уверенный голос. – Что со столами?

      Временами Рита и сама хотела бы взять перманентный маркер и дописать еще одну букву «М». Но только временами. Еще одно маленькое преимущество долгого общения: можно в лицо назвать Майрона мудаком, и он не расстроится.

      – Они были бракованными, – она расслабленно откинулась на спинку кресла. Забросила ногу на ногу, покачала стопой. Чёрная матовая лодочка красиво