Снежная Академия. Лика Верх

чуть склонил голову набок, в ожидании.

      – А… как я вчера попала в вашу гостиную? Это ведь был ваш дом, верно?

      – Вы бы предпочли плясать перед студентами в белье? – с той же напускной суровостью произнес Мороз.

      – Разумеется, нет. Но… вы не ответили.

      Сама я никак не могла очутиться в его доме. Списать на чью-то шутку тоже не получится – никому из студентов не под силу вытворить подобное.

      – Я полагал, ответ очевиден, – Мороз Морозович обратил внимание на корзину с пирожками на столе. – Я перенес вас.

      Он взял один пирожок, откусил…

      – Авдотья? Ее стряпню не спутаешь, – произнес он жуя.

      Говорить с набитым ртом… совершенно не вяжется с образом строгого ректора. Больше подходит к уютному вечеру, когда собираются за столом и обсуждают прошедший день, а чувство голода так велико, что ты без стеснения ешь и одновременно рассказываешь историю. Очень по-домашнему.

      – Почему вы улыбаетесь?

      Мороз Морозович смотрел с непониманием.

      И впрямь, до ушей улыбка…

      – Так… это… Мороз Морозович, можно я уже в душ пойду? Я на сорок минут опоздала, – взмолилась я. – А вы можете взять пирожки с собой или здесь ешьте, я не против.

      Как я могу быть против? Это его Академия, где хочет, там и ест.

      – Скройся с глаз моих, Липова, – ректор махнул на меня рукой.

      Два раза просить не надо.

***

      – Логика не поможет вам на моих уроках, мои дорогие, – тягучий низкий голос донесся из-за двери с табличкой "Криомантия, профессор Линда Коржик". – Ты, напомни свое имя, дорогой?

      Постучавшись, я заглянула в кабинет. Высокая статная женщина в очках с узкими прямоугольными стеклами упиралась ладонями в первую парту и вглядывалась в лица учеников. Красное платье длиной до колен обтягивало спортивную фигуру. При виде меня она искривила полные губы под слоем алой помады.

      – Липова, я полагаю? – она смерила взглядом поверх очков.

      – Да, – кивнула в легком замешательстве.

      – Проспали?

      Кивнула в еще большей растерянности под столь строгим взглядом.

      – Считаете, вам позволительно? – в голосе появилась претензия.

      Тонкий намек, ничего не скажешь.

      Без страха и сожаления выдержала ее взгляд.

      – Профессор Коржик, вмешиваться в личную жизнь студентов – занятие, недостойное профессора. Вы как считаете?

      Женщина тонкими длинными пальцами подцепила дужку очков и стянула их, угрожающе сверкая карими глазами.

      – Смеете дерзить? – пророкотала Коржик.

      – Вовсе нет, – спокойно ответила. – Просто считаю, у такого профессора, как вы, наверняка есть дела поважнее личной жизни студентов.

      Однокурсники захихикали, а я не отводила взгляда от гневного лица преподавателя.

      – Займите место, Липова, – прошипела она и захлопнула дверь так яростно, что портрет Вульфрика Свободного опасно покачнулся.

      "Житель" портрета изображался с поджатыми губами и довольно злым взглядом. Длинные густые волосы торчали во все стороны, словно