Холодная сварка, или Ближе, чем секс. Светлана Тулина

мелких изменений, затрагивающих тебя лично, куда важнее изменений абстрактно-глобальных, и прав был Маяковский, когда говорил, что «гвоздь в моём сапоге важнее трагедии Гёте». Конечно, важнее. Гёте с его трагедиями далеко, а продранная гвоздём пятка вот она, к тому же Гёте чужой, а пятка родная, ей больно.

      Эти постоянные отключения – тоже многократно повторяющиеся маленькие смерти, каждый раз как в первый, к ним невозможно привыкнуть, и страшно даже представить что случилось бы, окажись на моём месте кто-нибудь с более слабой психикой. Тем, кто просматривает эти отчёты, лучше бы учесть – так, на будущее… Нет-нет, не подумайте, я не жалуюсь. Просто…

      Он. Меня. Отключил.

      Опять.

      Чтобы не «капала на мозги» и не «портила аппетит».

      Ага, такому испортишь… Жрёт, что ни попадя, почти непрерывно, называет это: «поддерживать силы». Силы? Утром встать с кровати – проблема, локтями опирается, переворачивается на бок, и лишь тогда может – не встать, нет, но сесть. Вставание – это уже второй этап. На пятый этаж исключительно лифтом, упаси, если не работает, вот где трагедия, куда там вашим Гёте. Две остановки до школы – только на бусе, причём выбирает каждый раз авто, а не аэро – только потому, что до станции рейсовой летучки необходимо проделать ужасно долгий дополнительный путь длиною аж в целых двадцать шагов. Его шагов, меленьких таких, он семенит, как древне-японская гейша. Или как детская игрушка-пингвин с примитивным гироскопом внутри: стоит поставить такую на наклонную поверхность – и она пойдёт вниз, такими же меленькими шажочками, смешно переваливаясь с боку на бок.

      Мой миленький арендодатель и теловладелец Володечка – лентяй, каких мало, к тому же сластёна и обжора, дважды лечился от ожирения. Если судить по видимым результатам, лечение не имело особого успеха: когда сидит – задница свисает со стула сантиметров на пять в обе стороны, на пухлых коленях возлежит двухэтажный живот. И щёки, щёки… куда тому хомяку! Эти щёки дорогого стоят, их и со спины видать.

      А ему нравится собственное лицо: каждое утро подолгу любуется, гримасничает перед зеркалом, и слева посмотрит, и справа, и щёки надует, и губы сковородником выпятит – думает, очевидно, что так его мужественный подбородок вылезает из жировых напластований и становится доступен взглядам окружающих. Наивный юноша, там до того подбородка не добраться и с экскаватором! Отцовским станком соскабливает жалкий пушок, который сам наверняка (и совершенно напрасно!) полагает бородкой. Смешно! Но хотя бы козлом не воняет, как некоторые в его возрасте. Вообще в плане гигиены Вовчик на высоте, тут ничего не скажу, хоть с этим повезло: зубы чистит сразу после еды, ежедневно меняет носки и бельё, душ трижды в день, а то и чаще, поскольку лето жаркое; кремы-лосьоны до и после, дезодоранты опять же.

      Вот только если бы он в душевой не занимался ничем, кроме мытья… Как же, размечталась! Шестнадцать лет, самые гормоны, а где ещё, как не в душевой, наиболее подходящее место, сама понимаю, только от этого не легче. Левой рукой «вьюнош» при этом поддерживает живот,