Оборотень по объявлению. Алрик. Наталья Буланова

затрясла головой Мира.

      – Списывалась?

      – Нет. Там только после отметки, что задание выполнено, вылезает расширенный функционал. Можно донатить, написать, позвонить…

      – Дай свой телефон! – Я протянула руку.

      Этот шанс я не упущу.

      – З-зачем?

      – Надо!

      Ладно, может, я из этой ситуации даже пользу извлеку.

      Я посмотрела на Алрика. Он как раз снял туфлю, пронес у носа и вдруг дернулся. Провел у носа на отдалении еще раз, еще и еще.

      Закрыл глаза, и по моей коже прошли мурашки.

      Вот так оборотень начинает охоту на пару. Именно так. Черты лица заостряются, потом глаза распахиваются – а там звериный зрачок. И оборотень рычит, довольно, предвкушающе.

      Я с трудом оторвала взгляд от Алрика и посмотрела на ноги Миры. Одна красная туфля была на ней.

      Телефон выпал из моих рук, провалился в щель между лестницами и полетел вниз. Руки затряслись, сердце будто горячим шампуром проткнули.

      Мира – пара Алрика?

      – Мой телефон! – чуть не заревела Мира. – Зачем ты его кинула?! Лучше бы меня сбросила, где теперь я столько денег возьму на покупку нового?

      А я бы хотела зареветь. Очень. Но смотрела, как быстро исчез из поля зрения Алрик, и чувствовала дыру в легких – не могла вздохнуть.

      Так больно это. Жутко больно.

      ***

      Мира

      Хоть бы не разбился! Или хотя бы только экран, ну пожалуйста! Медвежий бог, не оставь свою любимку несчастной.

      Я заковыляла вниз за моим бедняжкой-телефоном по ступенькам, но Анька схватила меня за загривок. Не больно, но жутко обидно, между прочим.

      – Туфли пригодились? – Сестра, казалось, стала белее снега. Губы синие.

      – Тебе туфли дороже сестры? Да на, подавись! – Слова вырвались прежде, чем я подумала, но она сама виновата.

      Есть разница между телефоном и обувью! Тем более ее туфли целы.

      Я попыталась снять туфлю, но она словно впилась в кожу. Ступня так расперла ее, что обувь даже не двигалась. Я села в своем лучшем наряде на грязную лестницу – пусть видит, до чего довела!

      – На! Забирай!

      И Анька дернула за туфлю так, что сняла.

      – Ай! Больно же!

      Я осмотрела ногу – вон на пятке царапина.

      Анька повела туфлей у носа и поморщилась с таким выражением лица, будто ей эту шпильку в сердце всадили. Да еще при гибриде.

      Позорища не оберусь теперь! Отверженный Феня теперь всем растрезвонит, что я потею так, что даже сестра вынести не может.

      Но что я сделаю, если при контакте с любой обувью мои ноги сразу вонюче потеют? Я же в этом не виновата!

      Слезы брызнули из глаз. Я не вытирала их и поэтому толком не видела лестницу. Пофиг!

      Навернусь – будет знать. Все из-за нее! Из-за туфель!

      – А я тебе еще букет хотела в благодарность подарить! – Я вырвала из рук Фени букет и кинула сестре.

      Анька поймала его скорее на рефлексах, потому что посмотрела на него, как будто у нее третья рука отросла.

      – Пенное! Как ты любишь, родная! – крикнула я.

      Все!