Вера. Надежда Жандр

не очень выделяется на фоне зеленоватых стен и бутафории. Но без него нельзя! Оно вмещает в себя все возможные тени, в нём отразились фигуры великих и малых, мимо него идут и как бы невзначай кидают взгляд на удачу. Или просто стоят в ожидании выхода, будто поправляя костюм, парик, но смотрят не на себя, а куда-то выше – идёт полное вхождение в образ. Это портал.

      Спускаясь по лестнице к зеркалу, она чувствует своё бешеное давление – сердце выпрыгивает, ноги подкашиваются, потому что она ждала этого момента всю свою жизнь, и так каждый раз, будто впервые. Здесь она встречается глазами с Амнерис… «Возрадуйся, дочь владыки Обеих Земель! Я, Амон, пребывающий в окоёме небесном, обратил сердце своё к тебе». И вот дочь великого фараона проходит сквозь зеркало и растворяется в свете.

      Та-Кемет (книга в книге)

      Две стрекозы

      А помнишь, госпожа моя, как осторожно я наносила охру на твои ногти, слой за слоем застывала тягучая смола? И ты долго сидела, недвижима, и солнечные блики играли на твоём лице. А в водоёме плавали тихие рыбы. Двор окружали колонны цвета болотной зелени, золочёные наверху, и нам казалось, что мы сидим у берега в зарослях папируса, две маленькие стрекозы с крылышками из прозрачной слюды. И тогда пришли ещё служанки и принесли тебе систр и менат из меди и бирюзы, и начали ритмично постукивать, создавая шорохи и шёпоты трав. И ты заклинала бога Шу о ниспослании прохлады, но благодатный всё медлил, и тростниковые веера не помогали. Стоял великий зной.

      И твой венценосный брат, да живёт он вечно, уехал далеко в пустыню, дабы увещевать и умилостивить Сетха, обуздать безумия его. Но из этого ничего не вышло, и рабы едва дотащили до дворца палантины, а животные пали. И я усомнилась: слышат ли нас зеленоликий Хнум и великие боги? Отчего не отвечают? Отчего золотой наш сокол и царь царей, живое воплощение живого бога, привёз из пустыни опасную глазную болезнь и лежал в темноте, и жрецы его тайно лечили? Всем было тяжело, песчаные бури не прекращались, и я не выдержала, в страхе перед смертью сказала одной служанке: «Все мы, куклы, обратимся в прах, раз уж сын океана создал нас из глины. Унесёт нас смерчем в пустыню. До богов далеко, да и зачем мы им нужны? Будем грунтом в полях Иалу». А колченогий нубиец это услышал! И донёс на меня! И я не знаю, что он сказал, но только две луны прошли, а я всё сижу в погребе под замком и вспоминаю тот день у водоёма. Две маленькие стрекозы… Мне кажется, мы были так близки, моя госпожа! Но я о тебе ничего не говорила! Я ведь знаю: есть люди, сошедшие с гончарного круга Хнума, а есть бессмертные боги на земле, и они не могут превратиться в пыль. Ты не можешь умереть, госпожа моя! Да не возложат на веки твои малахитовую зелень! Да живёшь ты вечно! Ты не из глины, ты – из крови священной матери Мут! О белая лилия священных небесных вод! Вспомни обо мне! Вспомни! Или ты, находясь на свету, ничего не замечаешь? Я кричу тебе из темноты… И, знаешь, я научилась здесь видеть…

Прачки

      Статные и гибкие красавцы несли большие лари и корзины на берег реки,