Под маской моего мужа. Янка Рам

на части. Я так об этом мечтала! И вот… так.

      Судорожно вдыхая, чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. Закрывая лицо ладонями, задерживаю дыхание, чтобы не рыдать.

      – Лера… Лерочка. Лер!

      От этого тревожного, внимательного мужского голоса срываюсь и начинаю рыдаю. Потому что я хочу слышать, как тревожится обо мне Роман, а не этот посторонний мужчина. Но Роман больше ни о чём не тревожится! Мой мир рушится. Почему?…

      Поглаживая по плечам, Георг позволяет мне прореветься. Даёт стакан воды, салфетки. Садится напротив.

      – Что случилось у тебя? Рассказывай.

      Мне очень стыдно, что я постоянно веду себя неадекватно и через раз плачу. Раньше со мной такого никогда не было. Наверное, это гормоны.

      – Вы простите ради Бога, Георг. Нервы…

      – «Ты». Что тебя расстроило? Что у тебя происходит?

      – Да… – морщусь я. – Это личное.

      – Расскажи как другу.

      – Другу?…

      – Другу твоей мамы, – поправляется он.

      – А Вы были ей другом?

      – Да. Был.

      – Давайте лучше выберем форму элементов фасада. Зачем Вам слушать женские жалобы? – пытаюсь улыбнуться я.

      – Ничем это не лучше. Ты очень уставшая.

      Переводит взгляд на плетёную из ротанга подвесную кровать-качели с гроздью разнообразных подушек.

      – Ложись-ка, поспи на свежем воздухе. Плед сейчас принесут.

      – Но… – растерянно смотрю на качели.

      – Никогда не отказывай мне из скромности, Лера. Если я что-то предлагаю, значит, хочу, чтобы ты согласилась. Я всех выгоню сейчас. Ложись, отдыхай. Разбужу после обеда, и поработаем. Иди-иди…

      Вытянув за руку из-за стола, подталкивает к качелям. И я растерянно иду к ним. Самочувствие отвратительное, под веки словно сыпанули песка, голова кружится. И эти качели вместе с заботой Георга мне кажутся сейчас необходимыми. Плюнув на всё, я поддаюсь своей слабости. Скидываю пиджак, туфли, падаю туда и закрываю глаза…

      Глава 12

      Моя будущая вдова

      Сегодня Лера опять меня игнорирует. Уходит очень рано, приходит поздно, час в ванной – и закрытая в спальню дверь. Свет горит… Свет горит, и я горю. Нет, общаться не пытаюсь. Я типа тоже в игноре. Так ей будет проще съесть «ягодки», а если мы помиримся перед этим…

      Но я очень скучаю… Мне очень жаль, что ей больно… И мне. Но себя не жаль, нет. Не надо было соглашаться на эту сделку. Я отхватываю заслуженно, да.

      Спать не получается. Тревога и вина сплелись в гадкий комок, который заполняет всю грудь и вертится там. Весь вечер я брожу по гостиной от окна к двери и обратно как пленённый зверь.

      Скоро всё закончится. Что потом? Потом я вернусь в свой мир. Без неё. Он неплох. И ещё полгода назад доставлял мне удовольствие. А сейчас я с трудом могу представить, от чего в нём можно его получить. Но чувства должны пройти, остыть – и у неё, и у меня. Разве не так всегда случается в итоге? Я очень на это надеюсь, очень!

      Думать про её «потом» категорически нельзя. Потому что на слове «потом» всплывает холёный