Последняя тайна. Софи Клеверли

обнаружилась довольно большая резная деревянная шкатулка с блестящими стенками. Скарлет подняла её и повернула к свету. На полированных боках танцевали резные фигурки балерин. Сестра осторожно подняла крышку.

      Зазвучала знакомая мелодия, и откуда-то из глубины шкатулки выскочила маленькая балерина в белой пачке. Она закружилась в бесконечном пируэте. Затанцевала в отблесках каминного огня. В какой-то момент музыка из шкатулки дала сбой, и балерина качнулась в сторону, но затем продолжила кружиться.

      Мы со Скарлет заглянули внутрь. На дне шкатулки лежало несколько безделушек – колечки какие-то старые и засушенная белая роза, наверное, из того самого свадебного букета.

      Скарлет поставила шкатулку на стол и восторженно воскликнула:

      – Спасибо! Это самый лучший подарок за всю жизнь!

      – Не стоит благодарности, – слабо улыбнулся отец, снова отвернулся к окну, и момент близости ускользнул, растаял, словно иней на стекле.

      Глава вторая

      Скарлет

      Следующие несколько дней я постоянно думала о подарке, который мы получили. На Рождество нам с сестрой ничего не перепало, но это почти не имело для меня значения. Дар нашего отца был гораздо дороже всего, что можно купить в магазине. Он дал нам кусочек мозаики, позволяющей понять, кем на самом деле была наша мама.

      Занятая своими мыслями, я почти не обращала внимания на ненавидящие взгляды, которые бросала в нашу с сестрой сторону мачеха, когда мы сидели за рождественским обедом. Не стала поправлять отца, когда он дважды по ошибке назвал меня «Айви». Сдержалась и не ущипнула Джозефа и Джона, даже когда они пытались запихнуть морковку мне в волосы.

      Шкатулку и фотографии я рассматривала при каждом удобном случае, как только он выпадал. Мне казалось, что в этих вещах каким-то образом присутствует наша мама, я чувствовала в них… её душу, что ли? Как это происходило? Не знаю, не могу объяснить. Мы с Айви вновь и вновь открывали музыкальную шкатулку, наблюдали, как кружится балерина. А затем завод пружины кончался, балерина останавливалась, и в воздухе медленно таяли последние звуки колокольчиков.

      – А я знаю эту мелодию, – сказала Айви после того, как мы несколько раз прослушали её. – Она из балета «Лебединое озеро»!

      Айви была права, я поняла это, как только она сказала. Я тоже не раз слышала эту мелодию, её иногда наигрывала на рояле мисс Финч, она учила нас балету.

      Но чем больше мы слушали шкатулку, тем сильнее мне начинал казаться странным тот маленький сбой, когда музыка словно запиналась, а балерина слегка заваливалась вбок. Один раз я прослушала шкатулку, прижав ухо к стенке, и услышала в этом месте какой-то негромкий щелчок где-то внутри.

      В тот рождественский вечер мы с сестрой сидели на полу в нашей старой пыльной спальне, и я вновь открыла шкатулку. Мне стало интересно, всегда раздаётся тот щелчок или только время от времени? Случайно это происходит или что-то не в порядке со спрятанным внутри шкатулки механизмом?

      – Ты