Потерянный рай. Эрик-Эмманюэль Шмитт

ресницы притягивают женщин. Но он не делал никаких попыток сблизиться с ними, хотя порой и ловил их приглашающий взор.

      Из-за нее?

      Ну нет. На свете есть не только Она! И всегда была не только Она! Он должен Ее забыть.

      Если он отказывается от отношений, то лишь потому, что не хочет размениваться. Здесь, в Бейруте, его тянуло к множеству женщин, не к одной. Как подросток, он вожделел вообще, а не к кому-то конкретно.

      «Как долго я буду хранить верность?» – спрашивал он себя каждый вечер, борясь с искушением.

      В полночь его кровь все еще бешено неслась по жилам и стучала в виски; он вернулся в пансион, но и там снова бросился просматривать газеты в глупой надежде увидеть в них Ее фотографию.

      А потом стал готовиться, приручать свою идею. А может, это идея его приручала. Во вторник он купил тетрадь, в среду – три шариковые ручки, в четверг – словарь. После душа он садился к письменному столу на табурет в позе человека, подчиненного идее: возможно, этот минутный ритуал приведет к ее исполнению.

      В пятницу он устроился на скале, подверженной атакам соленого ветра и прибоя. Внизу плескался аквамарин, и в согласии с ним колыхались долгие морские травы. Он погрузился в задумчивость. Как Природа может исчезнуть? Она по-прежнему сильнее людей, этих микроскопических ничтожных муравьев, которые, даже взбесившись и сорвавшись с цепи, не в силах изменить космос.

      Он поднял голову, уловив перемену в освещении.

      На севере небо потемнело; серые облака на глазах чернели, заволакивали горизонт и надвигались, обращая день в ночь. За спиной взвыл сигнал тревоги. Вдали нарастал гул самолетов.

      Что происходит?

      Он вскочил на ноги.

      Из окрестных домов вы́сыпали бейрутцы, сгрудились толпой на берегу. Ноам спустился к ним и прислушался к разговорам.

      – Видите дым?

      – Ух ты, как быстро наползает.

      – Жуть!

      – Пожарники говорили, что очаг возгорания неделю назад удалось блокировать, но вот же, опять полезло.

      – Пожарники! Сколько их там, этих пожарников?

      – Засуха, вот все и горит!

      – И ветер раздувает!

      – Да еще разносит искры. И дороги асфальтовые не тормознут огонь, и каменные дома. Захватывает территорию.

      – Шесть пожарных самолетов всего, мало!

      – Власти три квартала эвакуировали.

      – Вот черт, к нам лезет.

      – Здесь, на городской застройке, остановится.

      – А ведь уже дышать нечем!

      Все начали кашлять. Ноам прижал к носу платок, чтобы не вдыхать летящий пепел.

      А люди вокруг реагировали каждый по-своему. Кто прикасался к голубому камушку, берегущему от напасти, кто сжимал на счастье козью ножку, кто перебирал четки, кто крутил в руках заветный медальон, кто трогал хамсу, руку Фатимы.

      Подкатила полицейская машина, полицейский выкрикнул в рупор распоряжения:

      – Разойдитесь по домам.