Потерянный рай. Эрик-Эмманюэль Шмитт

дорога сужалась и бежала к берегу, огибая ивы и заросли тростника.

      В тот день над белесым Озером повисла терпкая жара. Небо беспощадно голубело.

      Кто она такая, эта Нура? В один короткий миг она дохнула на меня теплом и холодом, ей было пятнадцать лет, тринадцать, потом восемь. В один короткий миг я испытал удивление, любопытство, восхищение, досаду, ненависть и надежду.

      Я подошел к отцу:

      – Кто он?

      – Тибор-целитель, лечит людей и животных, – отвечал отец.

      Я не стал уточнять свой вопрос, целью которого была Нура. Я почуял опасность лихорадочного возбуждения, в которое она меня повергла.

      – Зачем Тибор приходил?

      – Предлагал нам услуги. Он жил в деревне на берегу Озера, в нескольких днях отсюда в сторону восходящего солнца. Деревня погибла под грязевыми потоками.

      – Грязевыми потоками?

      – После ливней часть холма сползла. Деревню смыло. Всю целиком.

      Я встал на то место, где недавно стоял Тибор. Все вокруг было исполнено покоя и гармонии, мягко сдобрено запахами цветущей липы и располагало к созерцанию. А мне хотелось броситься на землю и расплакаться.

      – У этого Тибора только одна дочь?

      – Да.

      На лбу отца пролегли морщины. Я подумал, что он разделяет мое беспокойство.

      – Странно!

      – Странно, Ноам?

      – Так мало детей? И нет жены? Так живут Охотники. А не Озерный народ. Видимо, отец и дочь принадлежат к Охотникам. Варвары! Неужели ты им доверяешь?

      Я внезапно осознал причину своего горя: эта девушка вызвала во мне такую бурю разных чувств просто потому, что она принадлежит к чужой расе! Конечно, под этой чистой, изящной, причесанной, ухоженной и ароматной личиной прячется Охотница! Пусть она и умеет изъясняться человеческим языком, но она Охотница! Вот почему она показалась мне чужестранкой: я почуял в ней дикарку.

      Отец добродушно посмотрел на меня:

      – Тибор странствует с дочерью. Во время того оползня все жители деревни погибли. Его жена и сыновья погибли тоже. Благодарение Духам, он с дочерью собирал тогда лекарственные травы в другой части долины. Это их и спасло.

      Он положил руку мне на плечо.

      – Их печаль беспредельна.

      Я тотчас исполнился сочувствием к Нуре и объяснил себе ее дерзкое поведение желанием скрыть за ним свою тоску.

      Отец с улыбкой взглянул на меня:

      – Твоя подозрительность похвальна, Ноам. Всегда будь настороже. Пекись о людях, когда твой народ беспечен, будь недоверчив, когда твои люди доверчивы, будь озабочен, когда они беззаботны. Но сейчас ты ошибся. Тибор и его дочь не представляют для нас опасности. Более того, они принесут нам пользу, если поселятся у нас. Они нам пригодятся. У нас нет целителя.

      Я ощутил всей кожей умиротворение и покой. В голове мелькнула картинка: Нура прижалась ко мне, свернувшись клубочком.

      – Да, отец. А куда они ушли?

      – К родным, где они остановились. День пути от нас. Они вернутся.

      – Они поселятся у нас?

      – Я это предложил Тибору.

      – Почему