Партнёры. Элис Райт

чёрт побери.

      – А второй вопрос я задал, потому что мне заняться больше нечем?! – вопросительно выгнул бровь, не сводя с меня ненавидящего взгляда.

      – Я приехал как раз для того, чтобы загладить свою вину за то, что разрушил. Я хочу построить новое, без разрушений, – примирительно произнёс, краем глаза заметив, что остальные парни, перешептываясь, прошли в другую комнату.

      – На руинах ничего не построишь, – заметил он, сверля меня своими чёрными глазами.

      Я буквально физически ощущал, как он сдерживал себя, но в то же время он был спокоен и монументален. Эдакая контролируемая и управляемая ярость. Это опасное сочетание в умелых руках, а руки Диего, очевидно, более чем умелые.

      – Я построю, поверь мне, и не сдамся, – парировал я, не уступая ему.

      Вдруг на всю квартиру заорала песня Big Gun австралийских музыкантов, а именно группы AC/DC.

      Оценив юмор парней, я еле заметно улыбнулся, но Диего явно не понял моего приподнятого настроения, прищурившись и стиснув челюсти так, что желваки заходили. В комнату вернулись парни и началось нечто странное. Двое из них начали танцевать.

      – Помирать, так с музыкой, – завопил тот, что назвал Габи «милой».

      И начал исполнять некое подобие лунной походки, проплывая мимо нас. Я немного опешил и перевёл взгляд на них. Диего тоже в небольшом недоумении уставился на своих друзей. Второй, тот, что светленький подхватил танец первого и начал изображать странные ритуальные пляски, размахивая руками и приседая, а потом поднимая руки к потолку.

      – Ебобо, смотри! – завопил первый, и протиснувшись между мной и Диего, продолжал изображать Майкла Джексона.

      – Пистон, ты невыносим, – прокомментировал светленький.

      Что за прозвища у них?!

      Третий парень, которого я видел рядом с подругой Габи, Джойс, стоял недалеко от нас и усиленно тёр переносицу, сжав губы. Складывалось ощущение, что он хотел заржать, но сдерживал себя. Мы с Диего стояли друг напротив друга, а между нами проплывали эти странные парни, тряся головами и руками.

      Весёлая у них компания, ничего не скажешь.

      – Так ты значит и есть Волан-де-Морт?! – светленький остановился напротив меня и сосредоточенно посмотрел мне в глаза. От его веселья не осталось и следа.

      Кто?! Они обкурились, что ли?!

      – Не понял, – нахмурился я.

      – А тебе и не надо понимать. Это мы хотим понять какого, собственно, чёрта ты забыл рядом с нашей Габи?! – хохотнул парень по прозвищу Пистон, встав рядом со своим другом.

      Нашей?!

      Я посмотрел на него и хотел было ответить, что это точно не его дело, как меня перебил светленький, который, очевидно, откликался на прозвище «Ебобо».

      – Я знаю, он теперь будет не Волан-де-Мортом, а то это слишком долго произносить. Ты будешь Воланчиком, – заржал он.

      – Так, всё, развлекли его перед смертью и хватит, – рыкнул Диего, и я перевёл ошалелый взгляд на него.

      Мне казалось,