Тореро: дикий бык. Алекс Динго

Ника ужаснулась. Но не могла убежать. Ворота камеры на замке. Она извелась за несколько часов в этой жуткой вонючей противной обители. Она очнулась внезапно, лёжа на нарах. И поднялась, как шизанутая. И хотела бежать. Но отсюда не убежишь. Теперь она страдала нереально просто. И хотела жить. И любить жаждала. Она вновь немного прошлась. Её низ украшала кожаная тёмно-бурая юбка со стрелками. Трусы порваны. И она тех лишилась, когда орки её лапали грубо и примитивно. Но она уже пыталась вспомнить, как всё было и произошло. Но всё же помнилось мутно. Ника напряглась. Она вновь услышала, что кто-то стал блевать и прям дристать. Она ощутила вонь. Но не могла видеть, что происходит в соседних камерах. Те находились по правую и левую руку. Оттуда тащила жуткая вонь. Ника глянула на свои высокие кожаные сапоги. Те заметно порвались. Но ещё ходить можно. Она прошлась. И наступила в сухое дерьмо. Кто-то постарался отменно до неё, когда здесь сидел. Она глянула на стены. И здесь написаны всякие имена. И таких много. Казалось, писали собственной кровью. Ника предположила, что это те люди, которые здесь побывали. И они оставили даты и имена. И, скорее всего, они уже нежильцы. Ника взволновалась. Эта мысль била по нервам очень сильно. Она вновь прошлась. И ощутила жуткую вонь. Её чуть не стошнило. Но она выдержала это испытание. Но вонь никуда не делась. Ника старалась дышать тонко. И порой ловила поток небольшой свежести. Где-то на отдалении скрипела дверь. И когда та открывалась, появлялся глоток свежести. Но затем вновь вонь подкрадывалась жутко. И наседала нереально. Ника ощутила слабость. И присела на нары. Хоть и не хотелось. От досок пахло мочой. И всё же Ника присела. И спиной навалилась на стену. Она схватилась руками за голову. И зажалась слегка. Дышала тонко. Её сексуальная грудь округлилась. Соски острые. Пылкие сочные «лимончики» открыты богато. Но Нику сейчас нисколько не волновало, как она выглядит. Её мучала вонь. И она уже той пропахла до основания. От неё тащило мочой, дерьмом, блевотиной всяких пленников и ещё непонятно чем. Просто жуть. Ника зажалась. Голова тяжёлая гудела. В глазах рябило. Наседала усталость. Ника задумалась в очередной раз. Мысли путались. И волновали сильно и разум, и волю, и душу не на шутку. «Что это за место? Блевотина какая-то… Я больше не могу здесь быть. Пахнет мочой и дерьмом нереально… Прямо блевать хочется. Мне дурно. Я ходила писать в какое-то отверстие. И оттуда несёт парешей жуткой… Я не хочу больше дышать дерьмом… Мама роди меня обратно. Как я здесь оказалась? Меня везли на телеге, кажется. После того как пленили… Где Роза? Где Алекс? Мои друзья… Как я хочу их увидеть. Им досталось жутко… На нас напали с Алексом, когда мы ехали по дороге… Мы держали путь в деревню Хлебки. Мы купались у водопада Родного… И там было чудесно. Мы занимались с ним любовью… Как было чудно. Играла лазурь на прозрачной воде. Мы купались, выпивали ром и пламенно трахались… Это было превосходно… Алекс отменный любовник. Какое у него шикарное мускулистое