Опоздавшие к смерти. Cобрание сочинений в 30 книгах. Книга 28. Павел Амнуэль

      ISBN 978-5-0056-1581-7

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Павел Амнуэль

      _{Cобрание сочинений в 30 книгах}

      _{Книга 28.}

      ОПОЗДАВШИЕ К СМЕРТИ

      Содержание

      П. Амнуэль. Литература, создающая миры

      Захват по-австралийски

      Опоздавшие к смерти

      Раннее утро в Иерусалиме

      Убить убийцу

      ^{Все права на электронную версию книги и её распространение принадлежат автору – Павлу Амнуэлю. Никто не имеет право каким-либо образом распространять или копировать этот файл или его содержимое без разрешения правообладателя и автора.}

      © Амнуэль П. Текст, 2022

      © Шлосберг И. Обложка, 2022

      ^{П. Амнуэль.}

      Литература,

      создающая миры1

      Прошедший ХХ век был веком научной фантастики. А нынешний – ХХI? Ведь наука сейчас вовсе не стала развиваться медленнее, напротив, темп развития современных научных исследований таков, что ни журналисты, ни даже большинство писателей-фантастов попросту не успевают отслеживать новые открытия. Что уж говорить о том, чтобы их предсказывать, как это было в прошлом!

      Оставим в стороне вопрос о том, должна или нет научная фантастика, которая все-таки является часть художественной литературы, а не науки, что бы то ни было предсказывать. Предположим, что не должна, как это утверждают многие авторы-фантасты, когда их укоряют в том, что жанр уже довольно давно перестал «показывать зубы» – вот, мол, в ХIX и первой половине ХХ века писатели-фантасты каким-то образом умели предвидеть развитие науки и технологий, а впоследствии это умение то ли исчерпалось, то ли исчезло за ненадобностью.

      Пусть фантастика не обязана ничего предсказывать, но ведь авторы это умели делать раньше, умеют и теперь, просто количество писателей, работающих в поджанре прогностической фантастической прозы сократилось до числа пальцев на одной руке.

      Тем не менее, очевидная прежде связь фантастической литературы с научно-техническим прогрессом оказалась разорванной.

      Во времена уже подзабытые был в ходу журналистский штамп – «наука опережает фантастику». Связь художественной фантастики с научным поиском представлялась тогда вполне очевидной. НФ, особенно в ее «доефремовский» период, рассматривалась как литературный жанр, обеспечивающий пропаганду научно-технических достижений.

      На самом деле хорошая фантастика, конечно, опережала науку. У того же Беляева – «Человек-амфибия», «Голова профессора Доуэля» и, наконец, «Ариэль».

      Впрочем, даже если один штамп заменить другим («Фантастика опережает науку»), то и он будет следствием сужения границ жанра. Опережать или догонять можно лишь в том случае, если идешь по одной дороге. А если фантаст не желает догонять или опережать науку, а хочет идти вообще в другую сторону?

      Сегодня ситуация вывернулась наизнанку. Раньше твердили: «Нужна только научная фантастика». Теперь говорят: «Все что угодно, только не научная фантастика! Научная фантастика себя изжила, и нечего о ней жалеть». Но если так, то зачем автору быть в курсе научно-технических проблем? Чем ему поможет в творчестве и успехе среди читателей то обстоятельство, что он замечательно разбирается в теории систем или в физике частиц? Даже в истории разбираться ни к чему, поскольку историю наконец-то причислили к наукам, а следовательно, изгнали из фантастики.

      Изгнание науки из фантастики привело к тому, что автор, садясь за клавиатуру, считает себя обязанным забыть все, что знает из новейших областей науки и техники. Впрочем, термины можно оставить. Когда действие происходит в будущем, не обойтись без звездолетов, реакторов, лазерных дисков, компьютерного софта и клонирования. Но о реальном положении дел в этих сферах знать не обязательно. Поскольку не это читателя интересует. Во всяком случае, так утверждают издатели.

      Семьдесят лет советским фантастам и читателям внушали, что фантастика идет от науки, что НФ, хоть и литература мечты и предвидения, но все же – литература второго сорта. А вот «первосортная» литература исследует человеческую душу, это не имеет отношения к науке и, следовательно, вне фантастики. А фантастам – нормальная позиция! – не нравилось клеймо «второсортности». И потому в недрах фантастики еще в советские времена тлел этот задуваемый критиками огонь: «Даешь Большую Литературу!»

      И кстати, давали! Но даже сами литераторы были настолько прибиты стандартными определениями фантастики, что, написав нечто действительно фантастическое, но не научное (в смысле – не из области точных или технических наук), искренне считали себя авторами «большого потока». И критики – что еще важнее – тоже полагали именно так. Художественная литература исследует человека. А о железках пусть рассказывает научно-популярная литература. Человека же можно изучать по-разному, используя всякие литературные

1

^{В 2005 году эссе «Литература, создающая миры» было номинировано а премию «Портал» в номинации «Критика, литературоведение, эссе». В том же году это эссе было номинировано на премию «Бронзовая Улитка» в номинации «Публицистика» и на премию «Интерпресскон» в номинации «Критика / публицистика».}