.

а прекрасные луга и леса на Земле правда бывают?

      Сенька только головой кивнул.

      – А ты такие луга сам видел, или только по телеку?

      Сенька отвечает:

      – Сам, конечно. У нас дача на Волге, а там недалеко есть и лес, и луг тоже… Там какая-то трава особенная растёт, она, когда дождик пройдёт, так чудесно пахнет… И мягкая-мягкая, ноги щекочет, я по ней бегать знаешь как люблю…

      И смотрит перед собой – вроде бы на меня, а будто сквозь стенку далеко-далеко:

      – Здесь на корабле, да и на станции у вас воздух совсем другой. Ни холодный, ни горячий, не движется ни капельки, и совсем без запаха. Как будто бы и нет его вовсе. А на Земле воздух всегда пахнет, и всегда по-разному – в лесу летом один запах, а осенью совершенно другой; на берегу реки пахнет водой, тиной и водорослями, а на лугу в жаркую погоду пахнет мёдом, и днём всегда кузнечики стрекочут, а ночью сверчки. И дождик…

      Я в своём спальном мешке пошевелился:

      – А дождик – он ведь из воды, как душ, да?

      Сенька отвечает:

      – Нет, дождик он на душ похож, только если на картинке нарисованный, и то чуть-чуть. А на самом деле совсем не такой – там и тучи, и ветер, и тень, и пахнет совсем по-особенному, и уже знаешь, что сейчас дождь пойдёт. А если гроза приближается, то сперва сверкают молнии, а потом накатывает гром, страшно, а всё равно здорово…

      – А у нас внизу у поверхности тоже молнии бывают в атмосфере! Ещё какие! – говорю.

      Сенька уже совсем тихо:

      – Я знаю. Просто на Земле другие… А корабль так медленно летит, еле-еле тащится…

      Я плечами пожимаю:

      – Ты не грусти так, Сень. Главное – мы летим! Это так всегда бывает, когда сильно чего-нибудь ждёшь, а оно всё не наступает и не наступает, как день рождения. А надо просто про это не думать, тогда оно – рррраз! – и наступит. Мне самому знаешь как не терпится на Земле побывать? Ого!

      Лежу, думаю, чего бы ещё спросить…

      – Сень, а Сень, а у вас на Земле мармелад такой же вкусный, как у нас?

      Сенька отвечает:

      – Не, совсем не такой. У вас на станции он тонкий, плотный, я когда первый раз увидел, думал это пластмассовый лист какой-то. А на Земле мармелад толстый, мягкий, прозрачный и сахаром обсыпанный. И хлеб на станции больше на печенье похож, только несладкое, и в холодильнике может хоть месяц лежать – ничего ему не будет. А у нас он сперва тёплый, мягкий и пышный, если свежий. А потом черствеет и становится жёсткий, только на сухари годится.