Призванная быть любимой. Терин Рем

поцелуев опять кружилась голова, а тело подбивало на новые подвиги. Разум слабо протестовал, но сдался под напором ласкающих со всех сторон рук и губ. И я сама потянулась с поцелуем к Соашу. М-м-м… какой он сладкий. Мои наглые ручонки уже потянулись к его паховым пластинам, но со стороны подушек послышалось жалобное и громкое "мяу". Да, облом!

      Ну вот, я опять забыла про малыша Сириуса.

      Мужчины хрипло рассмеялись.

      – Беги, малышка, а то не отпущу, – прошептал мне прямо в губы Соаш.

      Дейшир подхватил Сириуса на руки и унёс в корзинке, а я смылась в ванную комнату.

      Пока купалась, более или менее успокоилась. Хотя чувство стыда никуда не ушло, но теперь к нему примешивалось какое-то дикое возбуждение и адреналин – как в детстве перед прыжком с тарзанки.

      Мысли метались от «хорошо же», до «какой ужас». С одной стороны, Богиня дала точно понять, что другого выхода, как принять обстоятельства и полюбить своих мужей, у меня нет. Ведь я хотела их получше узнать… и что, узнала? Опять же, детей среди нас нет, а спать рядом с красивыми мужиками, знать, что кроме меня у них никого не будет, видеть их желание и игнорировать своё просто невозможно, но ведь не шестеро же сразу?

      С другой стороны, я думала знакомиться с ними по одному и сама же отмела эту мысль как неудачную. Так ни к какому выводу прийти я и не смогла, поэтому решила, что ничего сама делать не буду. Они так живут. Пусть они и решают.

      Когда вытиралась местным полотенцем, обнаружила на шее хрустальный кулон в форме слезы и вспомнила вчерашнюю попойку с Богиней. И снова пришла в ужас. Я вчера обнимала БОГИНЮ, пила с ней вино и, похоже, уснула на алтаре. Долго думала, говорить ли об этом мужьям, но решила не торопиться.

      Во-первых, могут не поверить, а выглядеть большей дурой, чем я есть, не хотелось. Во-вторых, что это изменит? Лира говорила, что наги и люди должны были не просто создать семьи, но полюбить друг друга, и раз за такую прорву лет такого не случилось, то сейчас от этого знания навряд ли что-то изменится, а говорить о любви к своим нагам я не готова.

      Вышла из ванной комнаты я опять в полотенце и с красной от стыда моськой. Мужчины встретили меня с хитрыми улыбками. Рей подал наряд, а я, схватив свёрток, снова смылась одеваться.

      Белье сегодня было всё из черного тончайшего кружева. Надев его, смутилась ещё больше. В таком только соблазнять, но другого нет, поэтому достала чёрные брючки и тонкую тёмно-синюю блузку с глубоким декольте и поспешила одеться. Обуться решила в мокасины, подготовленные вчера.

      Мужья ждали меня уже за столом. Я смущалась. Мужчины, видя моё настроение, загадочно улыбались, но с разговорами не лезли, давая время свыкнуться.

      На завтрак сегодня был тёплый пирог со сладкой начинкой, вкусный сыр и фрукты. И, как вчера, мой любимый капучино. Когда мы покушали, в комнату вошёл памятный жрец с жутко недовольной физиономией. Не поняла. А ему что не так?

      Н-да… Не так оказалось многое. Полчаса мы выслушивали гневную речь храмовника о вопиющей безалаберности