Ваша Раша. Игорь Голубятников (Паломарес)

и задвигая трёхрядку за спину. – Закусь принесли, отерханцы?*

      – Не вишь, што ль? – мотнул патлатой головой Ваньша. – Эва, на газетке разложено всё!

      Барыш аккуратно, чтобы не помять красную ситцевую рубаху навыпуск и не испачкать начищенные до зеркального блеска юфтевые сапоги, присел на травку и посмотрел на несколько вырванных листов бумаги, постеленных скатертью.

      – Кака эт те газетка?! – попрекнул он Ваньшу. – Это ж цельный журнал «Наука и религия», темнота!

      Эвона статья про работу мозга при задержке дыхания. Читать, што ль, не могёшь, комаха* тя задери?

      – Нет у его мозгов! – уверенно заявил Петька, с характерным звуком выдёргивая пробку из бутыли с мутной жидкостью. – Ни к чаму яму та статья!

      – Чего нету? – напрягся Ваньша. – Мотри, как бы самому мозги не вышибли!

      Петька, не обращая ни малейшего внимания на угрозы худосочного приятеля, разлил жидкость по гранёным стаканам и выдохнул:

      – Ну, будем!

      После чего, слегка дотронувшись своим стаканом до товарищеских, залпом опрокинул его в широкую пасть.

      – Хар-рош! – смачно крякнул он, ставя стакан обратно на травку и протягивая другую руку за малосольным огурчиком и чёрным хлебушком.

      Остальные последовали его примеру…

      И продолжали следовать, пока не опростали пятилитровую бутыль до последней капли. Наиболее слабые богомольцы уже лежали в лёжку, а наиболее крепкие и воинственные отправились разрозненным табуном в соседнее село на традиционный праздничный диспут с тамошними мужиками.

      – Эка… – непритворно удивился Барыш, когда в ёмкости не осталось ничего, кроме сивушного запаха.

      Поглядел пристально на журнал-самобранку и непослушным ртом промычал, прерываясь на икоту:

      – Ван-нь, а Ван-нь… ик… слышь штол-ль?

      – Ась? – оторвался от своих булькающих мыслей о работе мозга приятель.

      – Хренась! – с обворожительной телячьей улыбкой ответил Барыш. – Эт-та… ик… домой ко мине сгоняй… ик… у миня ещё одна така стоит в сенях под лавко-о-ой…

      Тут силы его вероломно оставили, он тяжело рухнул на бок, как подстреленный чукчей из карабина олень, и скоропостижно вырубился.

      – Разморило! – понимающе помотал башкой крепыш Петька. – Жарища-то кака… Небось, под тридцатку!

      И, с трудом задрав голову, посмотрел на стоявшее в зените дохристианское Ярило.

      Ваньша тоже попробовал посмотреть на солнце, но голова его предательски закружилась, и он поспешил сфокусировать взгляд на Петре. Когда тот перестал наконец троиться, к Ваньше в голову забрела ненароком одна восхитительная идея:

      – А чо мы тут сидим, по́том оплывам? Айда в Волге скупнёмся!

      – И то дело! – согласился Петька, не без труда встав на четвереньки. – Слышь, Барыш, подъём!

      Пастух никак не реагировал.

      – Гармонь с его сыми! – посоветовал Ваньша. – Так. А терь давай ты под праву, а я под леву! У меня лодка тут недалече.

      Приятели взвалили обмякшего Барыша на плечи