Днк, или Внебрачная дочь монстра. Татьяна Михаль

ламп такой красивый зажим, что Диане всенепременно нужно было взять его в свои ручки, чтобы потрогать, а затем, обязательно опробовать на вкус.

      Севастьянов поджал губы, испытывая явное недовольство. Он был из того типа мужчин, которые непреклонны в своих суждениях и выводах – мне либо удастся воззвать к его половине, в которой быть может, живёт добро, либо он выставит меня отсюда со скандалом.

      Мужчина ещё раз оценивающе посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на извивающуюся в моих руках Диану и, как-то горестно выдохнув, произнёс:

      – Личные вопросы я решаю по пятницам и после четырёх часов. И вы мне абсолютно незнакомы… Наталья, чтобы решать с вами личное. Так что, увы, прошу меня извинить.

      – Но вам придётся меня выслушать! – воскликнула я и перегородила ему дорогу. Затем глубоко вздохнула, и смело произнесла: – Макар Демидович, мой вопрос действительно очень важный и касается он и вас тоже. Если вы сейчас не уделите мне своего драгоценного времени, то поверьте, случится страшное… И тогда… Тогда я вас никогда не прощу!

      Он изумлённо на меня уставился, словно не верил, что кто-то может не просто говорить с ним в таком тоне, но и заявлять о не прощении.

      Секретарша, явно напуганная тем, как напрягся и подобрался Севастьянов, что сгорбилась и голову втянула в плечи, лишь бы оказаться незаметной.

      – Сколько нахальства в ваших словах, – произнёс он и неожиданно, улыбнулся. Правда, улыбка вышла больше зловещей и не обещала ничего хорошего.

      – Я могу быть очень настойчивой, Макар Демидович, – сказала уверенным тоном, а на деле, я вся дрожала от страха.

      Да, этот человек меня реально пугал.

      Он усмехнулся и вдруг сказал:

      – Пойдёмте, у вас будет ровно пять минут, чтобы изложить суть своего вопроса, который касается, как вы сказали, жизни и смерти, и почему-то, меня.

      Нервно сглотнула и облегчённо кивнула.

      «Ну вот, первый этап пройден – я попала к нему на приём. Осталась самая-самая малость, можно сказать, так ерунда – рассказать Севастьянову, что он отец Дианы и попросить у него денежной поддержки для операции моей малышки».

* * *

      Его кабинет оказался таким же стильным и роскошным, как и весь его офис.

      Диане уже откровенно надоело сидеть у меня на руках, и она захныкала, пытаясь, наконец, получить свободу.

      – Простите, – улыбнулась ему извиняюще. – Диана очень подвижный ребёнок и не любит долго сидеть на руках.

      – Тогда отпустите её, – небрежным тоном сказал мужчина.

      – Ну-у-у… – оглядела его интерьер.

      Диана уже плакала, кулачками упиралась мне в грудь и сучила ножками.

      Вздохнула и отпустила её на пол, достала из сумки её любимые игрушки и она тут же прекратила плакать.

      Малышка просто устала, после этой встречи нам обязательно нужно покушать и лечь спать.

      Севастьянов указал мне на кресло. Я села на самый краешек, и всё время следила за своей девочкой. Пока всё было в порядке – Диана никуда не уползала, а играла со своими игрушками.

      – У меня не так много свободного