Днк, или Внебрачная дочь монстра. Татьяна Михаль

– это дурной тон. Нужно процедуру делать только тогда, когда твоя душа находится на максимальном подъёме и радуется жизни…

      – Поняла, не продолжай, – оборвала меня подруга. – Лучше помоги теперь и мне, моя хорошая.

      – Ой, конечно помогу! Говори, что у тебя приключилось?

      – Да я тут ожерелье от французского дизайнера присмотрела… А оно мне не то, что не по карману…

      – Лера, дорогая моя, это такая ерунда! Скажи, сколько, я переведу тебе сейчас денег. Считай, это мой подарок тебе.

      – Милая моя… Мне неудобно… я просто думала, что у тебя там может быть скидка или что-то вроде того… – стеснительно произнесла подруга.

      – Прекрати. Всё удобно. И скидок в ювелирном бутике не бывает. Ты про те босоножки со стразами тоже хотела скидку у меня попросить, но помнишь, что я тебе говорила?

      – Помню, дорогая, всё помню…

      Глава 8

* * *

      Макар

      Я наблюдал, как хрупкая и маленькая девушка, у которой в груди билось сильное и храброе сердце, с улыбкой и лёгкой тревогой в глазах подходит к трапу моего личного самолёта.

      Диану я держу на руках – привыкаю. Малышка корчит рожицы, выпячивает нижнюю губу и смешно дует щёки – она недовольна, что сидит на моих руках, но вырваться не пытается – прогресс.

      Мы взошли по трапу в самолёт и с комфортом разместились.

      Было интересно и любопытно наблюдать за Натальей и её реакцией на богатство и роскошь. Она, конечно, пыталась делать вид, что её мало интересует окружающая красота и стиль моего самолёта, но вот блеск и восхищение в её глазах говорили об обратном.

      Усмехнулся про себя и помог Наталье усадить крутящуюся в разные стороны Диану на JetKids. Кстати, я и не знал, что в моём самолёте есть специальные боксы для детей.

      Когда мы заняли свои места, Наталья робко произнесла:

      – У вас потрясающий самолёт.

      А про мой дом сказала «милый».

      – Вы летали когда-нибудь?

      Она улыбнулась и завертела головой.

      – Нет. Никогда. Это будет мой первый полёт.

      – Этот самолёт небольшой, быстрый и манёвренный. Вы не заметите каких-либо неудобств, и думаю, что вам понравится летать.

      – Думаю да. Но не первый полёт меня сейчас заботит. Я наконец-то почувствую облегчение и счастье, когда Ди сделают операцию, и она поправится.

      – Вас заботит только племянница? Вы всё время говорите только о ней и всё время посвящаете ей, – я не мог припомнить, чтобы кто-то так отчаянно заботился о своём ребёнке. Только моя мать любила меня так же горячо и сильно. Но Наталья – не мать Дианы.

      – Ди – это моя семья, Макар Демидович. Она – частичка моей сестры, которую я больше никогда не увижу. Это девочка мой личный свет и… – она вздохнула и, опустив глаза, тихо добавила: – Мне кажется, что не будь у меня Дианы, то я не знаю, что со мной бы стало после смерти Светы. Ди словно мой личный якорь. Она… она нужна мне.

      Наталья посмотрела на меня виновато.

      – Я знаю, что мои слова звучат эгоистично…

      – Все мы эгоисты в какой-то мере, – сказал