Холст. Ринат Ашрафзянов

искала», а я сказал себе шепотом: «Аллилуйя, это свершилось». – Сергей громко рассмеялся. – Как сейчас помню, как же я хотел увидеть тебя в этом платье в тот вечер, но ты запретила и попрекала меня традициями. Мол, нельзя, чтобы жених видел невесту в платье до свадьбы. Всю неделю я боролся с искушением развернуть пакет и посмотреть хотя бы на платье, которое ты так тщательно и долго искала.

      – Я помню, ты с меня глаз не сводил в тот весь вечер. А я даже не смущалась. Ко мне подружки подходили и спрашивали, нормальный ли ты. Ты ведь как зомбированный был.

      – Зомбированный тобой, – Сергей обернулся к ней и обнял за талию. Он сидел на стуле, в центре своей галереи. – Скоро Ваську привезут. Надо поспеть выставить экспозицию с ним. Я вот что думаю, может, присмотреть дом побольше. А то сама смотри, самой большой комнаты не хватает, чтобы выставить более длинную хронологию нашей семейной жизни. Приходится частями. А ведь наша жизнь не идет частями, она цельная. И мы все втроем цельная семья.

      – Идея очень даже неплохая. Но здесь я уже привыкла, мне нравится рядом ржаное поле. Знаешь, как там красиво, особенно когда ветер дует. Будто бы я плыву по золотому морю куда-то вперед и полностью растворяюсь в нем. Конечно, я тебя поддержку во всем, но отсюда бы я никогда не уехала.

      На первой картине, которая размещалась слева и начинала повествование о свадьбе, было изображено, как они оба стоят перед ведущей церемонии. Ведущая церемонии, регистратор, была та самая женщина, которая принимала их заявление на регистрацию брака. Когда наступила их очередь входить в зал бракосочетаний, эта женщина, улыбаясь, произнесла в микрофон: «А вот и наши странствующие художники».

      Кроме Марии и Сергея, никто ее не понял. Молодожены переглянулись и, улыбаясь, ответили ведущей: «Странствующие художники готовы к браку».

      – Помнишь этот момент? – обратился Сережа к Маше через отражение в фото. – Здесь ты так расплакалась, когда я надевал тебе кольцо. Оно выпало у меня из рук на красный ковер. Я так волновался тогда и не смог его удержать. А твоя и моя мамы покачали головой. Я ведь только потом понял, почему ты зарыдала.

      – Ты потом меня успокоил. Ты после выхода из зала регистрации прошептал мне на ушко: «Не верь приметам, не верь в то, что, если жених уронил кольцо – это к несчастью, у нас будет самая лучшая семья, и я всегда буду любить тебя».

      – Да, я помню. Вот видишь, одиннадцать лет прошло. И мне кажется, я смог тебе доказать свою любовь, не так ли? – он опять обернулся к Марии и увидел, как она ему кивнула. – Иначе ты бы ушла от меня и не стала терпеть. Я-то тебя знаю. Ты еще та чертовка.

      – Конечно, я бы не стала терпеть какого-то там физика, который постоянно говорил бы о протонах, нейтронах, черных дырах каких-то.

      Картины словно ожили в глазах Сергея. Он четко слышал музыку сопровождения, когда они выходили из зала регистрации. Слышал музыку, которая их встречала в столовой, арендованной для торжества. Это было так реально, что невольно правая