Академия в Долине Ураганов. Маргарита Воронцова

для гостей королевскую мыльную губку. Умница.

      Вот только к моему спасителю приставать не надо. Не надо!

      Я подняла стеклянную крышку и, пощекотав пальцем, разбудила губку. Она была ярко-синего цвета, пухленькая, крупная. Было видно, что успела хорошо восстановиться.

      Я помедлила. Может, надо оставить губку Эдварду? Во-первых, он оплатил этот номер, во-вторых, он меня спас, и сейчас я испытывала к нему чувство благодарности. Если использую губку, от неё останется маленький чёрный шарик-сердцевина. Новые волокна нарастут не раньше, чем через сутки.

      Но Эдвард веселится внизу в шумной компании. И он мужчина, а я девочка, значит, он в любом случае мне бы уступил. Да и вообще, он вернётся пьяный и рухнет на кровать, не помывшись. Ещё и сапоги опять потеряет, а рубаху завяжет морским узлом!

      Снизу доносилось хоровое пение. Вот они разошлись!

      Я очень удивилась, заметив, что даже мрачные маги из Грандейры участвуют в массовой попойке. Мужчины преобразились. Их скорбные рты с тонкими губами растянулись в пьяных улыбках, исчез настороженный прищур чёрных глаз. Да, даже инквизиторские физиономии магов выглядели симпатично, а что уж говорить о красавчике Эдварде!

      Я вздохнула, вспомнив, как он произносил тост – тёмные волосы растрепались, на щеках горят обаятельные ямочки. А рост, а фигура!

      Так, хватит думать об этом неотразимом шалопае. Он – путешествующий бездельник, который бездумно сорит деньгами и ищет приключений на пятую точку. А у меня чёткая цель – добраться до Академии и приступить к учёбе. Конечно, Эдвард меня спас, я ему очень за это благодарна, но наши дороги вскоре разойдутся. И досвидос, амигос как говорила моя нянюшка Маруся.

      Потоптавшись босыми ногами на деревянной подставке, я осторожно включила душ и радостно вздохнула, ощутив прохладные струи на лице, спине, груди. Как приятно смыть водой переживания долгого дня!

      Надо было прилепить на стену побольше светлячков, два горели тускло, того гляди совсем погаснут и отвалятся. Но банка с «осветительными приборами» стояла в комнате. Не выходить же из ванной голышом.

      Разбуженная губка рвалась в бой, шевелилась и радостно пищала. Я выключила воду, чтобы не тратить лишнюю магию, посадила мягкий синий шар на плечо, и губка отправилась в путь по моему телу. Её прикосновения были нежными, к тому же, существо выделяет особый секрет, который придаёт коже удивительную гладкость.

      Я застыла, прислушиваясь к восхитительным ощущениям, закрыла глаза. Губка старательно меня намыливала, ползала по мне и даже что-то напевала умильным голоском, как заботливая мамаша, которая моет ребёнка.

      Вдруг хлопнула дверь, и я испуганно распахнула глаза.

      А-а-а-а-а!

      Прямо передо мной стоял… Эдвард. По пояс обнажённый, с полотенцем на шее. Лицо у него было такое… Ну, такое. Изумлённое.

      Мужчина, очевидно, утратил способность двигаться, говорить, мыслить… Он просто стоял и смотрел на меня – мокрую, голую – остановившимся взглядом.

      Губка, прилипшая ко мне, испуганно