Водитель моего мужа. Агата Лав

моим личным водителем, а заодно и охранником. Хотя начинал у мужа, но Дмитрий Олегович посчитал, что ему можно доверить супругу.

      – Может, подождете в холле? – предлагает Павел, когда створки со звонким щелчком начинают ползти в разные стороны.

      – Думаете, он не один?

      Павел молчит, потому что ответ висит в воздухе.

      – В городе же когда-нибудь закончатся девушки, – я неуклюже шучу и замечаю, как мужчина хмурится. – Я давно привыкла, всё нормально.

      Он все же обгоняет меня и первым подходит к двери номера, в которую стучит. Никто не отзывается, но на второй стук открывают. Кто-то из помощников, я не запоминаю их по именам и не отличаю друг от друга. Вокруг моего мужа слишком много людей, одни задерживаются, других нет уже на следующих день, а бейджиков никто не носит.

      Как их запомнить?

      – О, Паша! – довольный голос мужа наплывает справа, и мне сразу же становится невыносимо трудно переступить через порог.

      Я пока не вижу его, но одного голоса достаточно, чтобы замутило.

      – Те ребята, которых ты посоветовал… Выше всяких похвал! – продолжает Дмитрий Олегович непривычную для него пластинку, что крутит приятные интонации и даже искреннюю благодарность в голосе. – Профессионалы, я им весь объект под охрану отдам.

      – Отлично. – Павел кивает. – Они справятся.

      Я оглядываюсь по сторонам, отвлекаясь на детали, и вижу еще одного безымянного помощника. Или скорей охранника – слишком крепкий и очень высокий, выше Павла на целую голову. Что еще? На стеклянном столике лежат стопки бумаг на подпись, как раз рядышком с открытой упаковкой презервативов. А у стальной ножки дивана значится начатая бутылка виски.

      Тут должна быть девушка. Или была.

      – Оль? – муж замечает меня и грубо зовет. – Ты гостишку выбрала?

      – Да, как обычно.

      Я часто катаюсь в соседний город, где у мужа большой социальный проект. Я классическая жена успешного бизнесмена, которая говорит красивые речи на благотворительных встречах и аукционах. Я воспринимаю это как настоящую работу и только ею и спасаюсь, иначе бы давно свихнулась от безделья.

      Мне ведь нельзя работать, нельзя поддерживать контакт с неугодными мужу людьми, нельзя уезжать без его “визы”, нельзя перечить и спорить с решениями… Так много нельзя, что я всё чаще ловлю себя на мысли, что мне ничего уже и не хочется. Я как будто сплю, а не живу, тупой походкой передвигаюсь из одного места в другое и ничего не испытываю.

      – Только надень что-нибудь поинтереснее, – замечает Дима, набрасывая на плечи свежую рубашку. – Твои серые брючные костюмы всех достали.

      – Я не ношу серый.

      – А это, мать твою, какой?! – Он резким взмахом ладони указывает на мой силуэт.

      Кремовый.

      – Серый, Дмитрий Олегович, – отвечаю я вслух.

      Пусть так. Какая разница? Хотя от моего “да”, бывает, он заводится даже быстрее. Я раздражаю его, но и отпускать меня он не желает. Так что это глухой тупик.

      – О,