Криасморский договор. Плата за верность. Марина Баринова

поперек горла. Заливар молча наблюдал, как тело сползало на стул. Прежде чем истекавший кровью труп вагранийки успел упасть, Данш грубо схватил ее руку и сдернул браслет – с таким же, как у него и Артанны, синим камнем. Только теперь наемница заметила, что подобными украшениями владели все советники, кроме одного – представителя Младшего Дома Ройтш.

      – До чего вы докатились? – Заливар брезгливо вытер попавшую на рукав кровь подолом платья убитой и обернулся к ошарашенным Шано. – Потеряли бдительность! Разжирели на плодах трудов Руфала, не привнеся ничего своего. Все это время вы только пользовались благами, которые он оставил своему народу, при этом понося на каждом публичном выступлении человека, которому обязаны всем! Позор! Ваг Ран слабеет, мы вырождаемся, наша сила уходит, а вы лишь думаете о том, как выторговать у чужаков побольше пряностей да вина. Унизительно!

      – Кажется, больше нет смысла медлить? – предположила Сотница, прервав пылкий монолог нанимателя.

      Заливар поднял на нее искаженное гримасой непритворной боли лицо.

      – Верши свою месть, Артанна нар Толл, – тихо сказал он. – Да будет так.

      3.4 Миссолен

      – Дело сделано? – Демос отложил перо и обратил взор на вошедшую в его покои Лахель. Телохранительница стащила с плеч дорожный плащ.

      – Документы покинули столицу, – отчиталась она. – Лорд-протектор Анси лично увез их в свой родовой замок. Церковники до них не доберутся.

      «Еще бы. Трудно найти менее расположенного к Ладарию человека, чем новый лорд-протектор».

      – Кто-нибудь видел вас?

      – Нет, господин, – ответила Лахель и, угадав немой вопрос в глазах Демоса, поспешила уточнить. – Даже Ихраз не знает.

      – Так должно быть и впредь.

      – Как вам будет угодно.

      Канцлер поднялся, хрустнул затекшей шеей и сделал несколько нетвердых шагов.

      – Стойте, господин! – угадав его намерение, телохранительница отряхнула бархатную обивку от пыли. – Теперь можно.

      – Спасибо, милая, – хрипло ответил Демос. – Раз уж ты здесь, накапай мне той эннийской отравы от мигрени, пожалуйста. Но отмерь как следует, молю! Я едва не отдал богам душу в прошлый раз.

      Лахель кивнула, и канцлер, сидевший с закрытыми глазами, не мог видеть, как поникли ее плечи. Она внимательно отсчитала семь капель – этого должно было хватить, чтобы унять начавшийся приступ.

      – Прошу, – эннийка подала снадобье, и Демос, скривившись, выпил его залпом.

      Вскоре он забился в судорогах. Лахель вытащила стеклянный стакан из его скрюченных пальцев и вцепилась в слабые костлявые плечи, предостерегая Демоса от падения. Еще через несколько мгновений он затих, и его тело обмякло. Телохранительница сняла с головы цветастый платок и аккуратно вытерла слюни, свисавшие с подбородка своего господина.

      Это происходило каждый проклятый день, одно и то же, и она ничего не могла изменить.

      Самый влиятельный мирянин империи был беспомощен, как дряхлый старик, а вокруг