Черный гондольер. Фриц Ройтер Лейбер

про Ивлин?

      – Разумеется, нет! Про миссис Карр. Внутри она молоденькая девчонка. По взглядам, какими она окидывает студентов, можно догадаться, что ей хочется быть такой и снаружи.

      Норман припомнил, что утром сам подумал о том же.

      – Она и на меня иногда смотрит так, – продолжала Тэнси, – но польщенной я себя не чувствую; скорее, мне становится страшно.

      Норман кивнул.

      – Она напоминает мне Злую… – Он запнулся.

      – …Колдунью в «Белоснежке»? Верно, милый. Ступай лучше к гостям, не то они прибегут сюда, чтобы сообщить, что профессору Хемпнелла на кухне не место.

      В гостиной завязался обычный разговор о трудностях преподавательской жизни и ее радостях.

      – Я виделся сегодня с Поллардом, – заявил Ганнисон, нацеливаясь на кусок шоколадного торта. – Он завтра утром будет совещаться с опекунами, в том числе и по поводу кафедры социологии.

      Харви Соутелл подавился пирожным и чуть не опрокинул чашку с какао.

      Норман уловил злобный взгляд, который метнула на него миссис Соутелл; впрочем, она быстро овладела собой.

      – Как интересно, – пробормотала она.

      Норман улыбнулся. Такую ненависть он понимал. И приписывать ее колдовству не было ни малейшей необходимости.

      Пойдя на кухню, чтобы принести миссис Карр стакан воды, он столкнулся с миссис Ганнисон, которая выходила из спальни. Она засовывала в свою объемистую сумку какую-то книжку в кожаном переплете. Почему-то Норман подумал о дневнике Тэнси. Наверно, миссис Ганнисон захватила с собой адресную книгу; при чем здесь дневник?

      Между ног миссис Ганнисон с шипением проскользнул Тотем.

      – Ненавижу кошек, – процедила супруга декана и удалилась в гостиную.

      Профессор Карр предложил сыграть последний роббер так: мужчины за одним столом, женщины за другим.

      – В вас говорит варвар, – поддела его Тэнси. – По-вашему, мы совсем не умеем играть в бридж.

      – Наоборот, дорогая, я считаю, что вы играете великолепно, – возразил Карр. – Но буду откровенен: порой я предпочитаю играть с мужчинами. Мне легче читать на их лицах, тогда как женщины сбивают меня с толку.

      – Так и должно быть, милый, – со смехом проговорила миссис Карр.

      Карты неожиданно начали ложиться в поистине невозможных сочетаниях мастей, и игра приняла азартный характер. Однако Норман не в силах был сосредоточиться, а потому Соутелл, бывший его партнером, допускал промах за промахом.

      Норман прислушивался к беседе женщин за соседним столиком. Его неугомонное воображение настырно выискивало скрытый смысл в самых невинных замечаниях.

      – Обычно вам везет, Тэнси, а сегодня у вас словно что-то разладилось, – произнесла миссис Карр. Что она имела в виду?

      – Не везет в картах… ну, вы знаете.

      Как миссис Соутелл собиралась закончить фразу? Повезет в любви? Повезет в ворожбе? Полнейший бред!

      – Тэнси, вы дважды подряд пропустили взятку. Будьте внимательнее, не то мы догоним вас.

      Какое