Отец-одиночка до встречи с тобой. Татьяна Михаль

Завтра с самого утра я буду у тебя.

      – Хорошо, – кивнул Степан. – Ну и сволочи же те, кто издевался над малышкой!

      Степан сам был отцом и ненавидел всех тех, кто хоть как-то обижал детей.

      Я взглянул на малышку, которая посмотрела на меня своими чистыми голубыми и чуть раскосыми глазками, что-то гукая себе под нос, она тихо захныкала.

      – Я с ними разберусь, Стёп, – сказал я твёрдым голосом и погладил светловолосую голову девочки.

      Её ротик скривился, щёчки надулись и из детских глаз потекли крупные слёзы. Малышка заплакала.

      – И кто у нас тут расплакался? – улыбнулся малышке Степан и сказал мне: – если понадобится помощь, только позови.

      – Возможно, и понадобится, – ответил ему. – Завтра после обследования малышки, сделай заключение, которое могло бы поразить в сердце самого чёрствого и бездушного судью.

      – О-о-о… – протянул Степан и улыбнулся зловеще. – Я, конечно, очень надеюсь, что с девочкой всё в порядке и эти твари не успели ей навредить, но заключение в любом случае сделаю, что надо. Урыдаются все.

      – Только без особого энтузиазма, Стёп. Мне нужно лишь доказать, что родственники Алины – конченные твари.

      – Всё сделаю по высшему классу.

      – А сейчас покорми дочку, искупай её и почитай сказку, – дал наставления Степан.

      Я мысленно представил как я её кормлю, купаю и читаю… До чтения моё воображение не дошло, так как я вдруг испытал жуткий страх.

      – Стёп, а можешь помочь? Я даже представить не могу как и чем кормить ребёнка… Про купание вообще молчу… – сбивчиво произнёс я.

      – Хех! Богдана испугала крошечная малышка? – он хлопнул меня по плечу. – Извини друг, но не могу. Сейчас Никита Богатырь к тебе приедет на выручку, вот он тебе и поможет. Кстати, давай-ка я позвоню ему, пусть купит детского питания. А то мало ли, чем напичкана в этом доме еда…

      Я кивнул и посмотрел на плачущую Алину.

      – Стёп, подскажи, как её успокоить? – попросил друга чуть ли ни умоляюще.

      Друг тем временем отправил голосовое сообщение Никите.

      – Как-как? – улыбнулся Степан. – Возьми малышку на ручки и поговори с ней. Скажи что-то доброе и ласковое.

      Я со священным ужасом посмотрел на свои огромные ручищи и на это крошечное создание.

      – Да не бойся! – улыбнулся друг. – Не раздавишь.

      Девочка тем временем продолжала плакать и истерика набирала обороты.

      Я вздохнул и мысленно перекрестился. Положил правую ладонь под головку ребёнка, а левую под ножки и…

      – Ох, мать моя женщина! – выдернул я резко левую руку. – Да она вся мокрая!

      – И что ты паникуешь? – пожал плечами Степан. – Описался ребёнок, бывает.

      – Наверное, она увидела меня и испугалась… – произнёс я весьма мрачно, осторожно убирая правую руку из-под головки Алины. Я осматриваю комнату и мысленно ругаю себя. Прежде, чем выгонять всю прислугу, нужно было бы для начала узнать, где хранятся детские вещи и еда для девочки. Хотя насчёт еды вряд ли бы они что-то путное мне предложили.

      Открыл шкаф и в глазах зарябило