Волк в ее голове. Книги I–III. Андрей Сергеевич Терехов

не моя. Во-вторых… зачем?

      – Не знаю, – Валентин видит моё удивление и пожимает плечами. – Может, он хотел, чтобы я с ней подружился.

      – В смысле? – глупо повторяю я.

      – Да не знаю! У деда спроси!

      – И чё вы делали?

      – Ну, приходили. Что ещё? Он говорил с Мадам Кюри. Я сидел в комнате твоей…

      – Не надо её обзывать…

      – …ДИАНЫ.

      – Как сидел? – я продолжаю линейку гениальных вопросов.

      – Сиднем, блин. Как ещё сидят? Ну, приносил ей какие-то конфетки, шоколадки. Предлагал помочь с уроками. Приносил книжки. Дед говорил долго. Я сидел долго.

      Из меня вываливается растерянный смешок.

      – Угадаешь, что она делала всё это время? – спрашивает Валентин.

      В голове мелькает ответ, но я почему-то оставляю его при себе и качаю головой.

      – Молчала, – он странно улыбается. – Всю дорогу. Как вот пытала меня этой тишиной. Сидела, смотрела. И молчала. Молчала…

      Над взморьем повисает тишина, изредка прерываемая посвистыванием ветра. Словно Диана незримо проходит между нами и околдовывает всех заклинанием немоты. Я открываю рот, хочу что-то ответить Валентину, но так и не нахожу подходящих слов.

      В джинсах вибрирует сотовый, подводя невидимую черту под разговором. Ловит алый закатный луч и будто тяжелеет, наливается свинцом – номер оказывается незнакомый.

      Я осторожно спрашиваю: «Алло?»

      – Федеральное агентство «Башня». Семья вашего друга должна нам денег, – произносит монотонно, с ровными паузами девушка. Так, будто она привыкла общаться с глуховатыми, глуповатыми пенсионерами.

      Я моргаю и с удивлением смотрю на телефон. Медленно подношу к уху.

      – Ч-чё?

      – Это только начало, – спокойно, без намёка на угрозу говорит девушка.

      Меня хватает лишь на второе, ещё более невразумительное «чё?».

      – Им никуда не скрыться. Мы их найдём. Они ограничили доступ к своим страницам. Мы знаем адрес. Мы знаем все контакты. Из города они не уехали. Передайте им, чтобы отдали кредит. Пусть боятся и опасаются.

      У меня искрой проскакивает мысль, что девушка читает текст-заготовку.

      – Кто там? – беззвучно, одними губами спрашивает Валентин.

      Я качаю головой, мол, не заморачивайся, и усмехаюсь в трубку.

      – Вы серьёзно?

      Знаю, что серьёзно. Знаю, что уже звонили всем, кого нашли, и повторяли этот текст до тех пор, пока он не утратил эмоциональный привкус, не превратился в пресную словесную жвачку.

      – Мы серьёзны. Если поможете выбить деньги, оставим в покое, получите долю. Если нет – пеняйте на себя.

      – Вы… – я набираю воздух. – Вы со своими угрозами смехотворны.

      – Посмеёмся, когда в ближайшее время найдут их трупы.

      – Я звоню в полицию! – кричат от берёзовой рощи.

      Валентин что-то отвечает назойливой соседке, но мой слух уже не различает слов: от угроз о трупах и от этого ора бесчувственный отёк внутри меня начинает лопаться, и голос ощутимо дрожит:

      – Да мне