Занавес: Последнее дело Пуаро. Агата Кристи

Она всегда была мудрой и понимала наших детей.

      Без нее я чувствовал себя совершенно беспомощным. Ответственность за их безопасность и счастье легла теперь на меня. Справлюсь ли я с этой задачей? Видит бог, я не очень-то дальновиден. Я совершал ошибки. Если Джудит загубит свою жизнь, если она обречет себя на страдания…

      В отчаянии я зажег свет и сел.

      Нет, это никуда не годится. Я должен поспать. Встав с постели, я подошел к раковине и с сомнением взглянул на пузырек с таблетками аспирина.

      Мне нужно что-нибудь посильнее аспирина. Вероятно, у Пуаро есть какое-нибудь снотворное. Я прошел через коридор к его двери и стоял, не решаясь постучать. Стыдно будить старика.

      Вдруг я услышал шаги и оглянулся. По коридору шел Аллертон. Коридор был слабо освещен, и, пока он не подошел поближе, я не видел его лица и гадал, кто бы это мог быть. А когда увидел, то весь напрягся. Потому что он улыбнулся своим мыслям, и мне очень не понравилась эта улыбка.

      Тут он взглянул на меня, приподняв брови.

      – Привет, Гастингс. Еще не спите?

      – Не могу заснуть, – отрывисто ответил я.

      – И это все? Я вам помогу. Пойдемте со мной.

      Я последовал за Аллертоном в его комнату, которая находилась рядом с моей. Под воздействием каких-то странных чар мне захотелось поближе узнать этого человека.

      – Вы сами поздно ложитесь, – заметил я.

      – Я никогда рано не ложусь, особенно когда есть чем развлечься. Такие прекрасные вечера жаль тратить на сон.

      Аллертон засмеялся – и мне не понравился его смех.

      Я последовал за ним в ванную. Открыв маленький шкафчик, он вынул пузырек с таблетками.

      – Вот, пожалуйста. Настоящий наркотик. Будете спать как убитый и к тому же видеть приятные сны. Чудесное снадобье сламберил – так оно называется.

      Энтузиазм, прозвучавший в его голосе, меня поразил. Значит, он еще и наркотики принимает? Я с сомнением спросил:

      – А это… это не опасно?

      – Только если примете слишком много. Это один из барбитуратов – его токсичная доза близка к эффективной. – Он улыбнулся, и уголки рта приподнялись, отчего лицо стало неприятным.

      – Неужели его дают без рецепта врача? – спросил я.

      – Нет, старина, не дают. Во всяком случае, вам не дадут. У меня есть блат.

      Полагаю, это было глупо с моей стороны, но мне свойственна импульсивность. Я спросил:

      – Думаю, вы знали Этерингтона?

      Я сразу же понял, что задел некую струну. Взгляд у Аллертона сделался жестким и настороженным. Тон изменился – стал каким-то фальшиво-непринужденным:

      – О да, я знал Этерингтона. Бедняга. – Потом, не дождавшись, что я заговорю, он продолжал: – Этерингтон принимал наркотики, конечно же, но он перестарался. Нужно знать, когда следует остановиться. Он не знал. Скверное дело. Его жене повезло. Если бы симпатии присяжных не были на ее стороне, ее бы повесили.

      Он передал мне пару таблеток. Затем спросил небрежным тоном:

      – Вы тоже знали Этерингтона?

      – Нет. – Я говорил правду.

      Он, по-видимому, растерялся, не зная,