Тартарен из Тараскона (сборник). Альфонс Доде

от страха, а фотограф из Орлеанвиля, мечтая о высокой чести сфотографировать истребителя львов, приблизился к нему.

      Не смутился один лишь маленький господин.

      – А вы уже много убили львов, господин Тартарен? – сохраняя полнейшее спокойствие, осведомился он.

      Тарасконец за словом в карман не полез:

      – Да, сударь, я убил много львов!.. Я хотел бы, чтобы у вас было столько же волос на голове.

      При этих словах весь дилижанс расхохотался – на голом черепе у маленького господина торчало три рыжих волоска.

      В разговор вмешался орлеанвильский фотограф:

      – Опасная у вас профессия, господин Тартарен!.. Бывают ужасные мгновения… Вот, например, бедный Бомбонель…

      – А, да, охотник на пантер!.. – довольно презрительно заметил Тартарен.

      – А вы его знаете? – спросил маленький господин.

      – Вот так так!.. Как же не знать?.. Раз двадцать вместе охотились.

      Маленький господин улыбнулся.

      – Вы, значит, и на пантер охотитесь, господин Тартарен?

      – Так, иногда, от нечего делать… – сердито буркнул тарасконец и, гордо подняв голову, отчего сердца двух девиц сразу так и запылали, добавил: – Это вам не лев!

      – В сущности, пантера – это большая кошка… – робко заметил орлеанвильский фотограф.

      – Совершенно верно! – подтвердил Тартарен, – он был не прочь несколько принизить Бомбонеля, особенно в глазах дам.

      Тут дилижанс остановился, кондуктор отворил дверцу и обратился к старичку.

      – Вам выходить, сударь, – сказал он весьма почтительным тоном.

      Маленький господин встал и вышел из дилижанса, но, прежде чем затворить за собой дверцу, сказал:

      – Позвольте, господин Тартарен, дать вам один совет.

      – Какой совет, сударь?

      – А вот послушайте! Вы мне внушаете симпатию, и я хочу вас предупредить… Скорей возвращайтесь в Тараскон, господин Тартарен!.. Здесь вам делать нечего… В глубине страны осталось всего несколько пантер, ну да это же мелочь! Разве это для вас дичь?.. А со львами все кончено. В Алжире их больше нет… Мой друг Шассен недавно убил последнего.

      Тут маленький господин поклонился, затворил за собой дверцу и, смеясь, удалился вместе со своим портфелем и зонтиком.

      – Кондуктор! – изобразив на своем лице свирепость, заговорил Тартарен. – Кто этот старикашка?

      – Как? Вы не знаете? Да ведь это господин Бомбонель!

      III

      Львиная обитель

      Тартарен из Тараскона слез в Милианахе, а дилижанс продолжал свой путь на юг.

      Двое суток терпеть жестокую тряску, две ночи подряд, не смыкая глаз, смотреть в окно, не покажется ли где-нибудь в поле или на обочине дороги громадная тень льва, – столь длительное бодрствование, несомненно, заслуживало нескольких часов отдыха. А затем, сказать по правде, после недоразумения с Бомбонелем честному тарасконцу, несмотря на его вооружение, свирепое выражение лица и красную феску, было неловко перед орлеанвильским фотографом и двумя девицами из 3-го гусарского.

      Итак, он шел по широким