Воин из-за круга. Андрей Астахов

башне храма Единого ударили в колокол, отметив наступление полночи. Но парочка, уютно устроившаяся на куче сена под кровлей амбара, не обратила на сигнальный колокол никакого внимания. Они были слишком поглощены друг другом.

      – А ты верно видел то, о чем рассказывал сегодня вечером? – спрашивал женский голос.

      – Конечно, милая. То, чего я повидал, хватило бы на десяток поэтов.

      – Ты такой отважный!

      – А ты такая аппетитная! Вот так бы и лежал рядом с тобой и поглаживал твои восхитительные формы.

      – Лжешь ты все, – девушка хихикнула. – Ты бы сбежал от меня. Такие баре, вроде тебя, только и ждут момента, чтобы завалить какую-нибудь простушку, а потом ее кинуть, бедняжку.

      – Я не сбегу. Ты покорила мое сердце, милая.

      – Небось, всем девушкам талдычишь одно и то же.

      – Каюсь, было дело. Но тебя, сахарная, я полюбил всей душой. Давай же, позволь мне снять к вордланам этот проклятый корсет!

      – Постой, постой, ишь какой нетерпеливый! Ты лучше скажи, поведешь меня к жрецу Единого или нет?

      – Я поведу тебя куда угодно, если ты позволишь мне снять с тебя эти мерзкие тряпки и насладиться наконец истинной и ослепительной красотой.

      – Врешь. Убежишь, как только получишь свое.

      – Убегу? Нет уж, цветочек мой, я останусь рядом с тобой и буду каждую ночь совершать путешествие, которое мне никогда не наскучит.

      – Это какое путешествие?

      – А вот какое; поначалу я буду каждый вечер проходить между этими белоснежными холмиками – вот так. А между делом поднимусь на каждый из этих холмиков и славно по ним погуляю.

      – О, это мне нравится! Я даже готова распустить вот этот шнурочек, чтобы твои пальцы нашли дорогу.

      – Ты моя милая! Дай-ка я тебя поцелую… Сладость твоих губок искупает ту недоверчивость, которой ты меня так больно жалишь, моя пчелка. Ну, а потом наш путник проползет по славной гладенькой равнинке, такой шелковистой и теплой. А какое счастье для него будет провалиться в твой пупочек… то есть в чудесную ямку, которая меня так возбуждает!

      – А дальше?

      – А дальше, – и рука молодого человека спустилась еще ниже, – влюбленный путник углубится в густой лес, такой дивный, что сердце замирает и начинает колотиться все чаще, потому что путник, проходя через чудесный лес, окажется у входа в Царство исполнения желаний – вот здесь! И, кажется, путника, тут уже ждут.

      – И это все?

      – О нет! Путник не в силах достичь счастья и доставить его любимой – это суждено другому пилигриму. Как ему будут рады, когда он начнет входить в Царство счастья!

      – Уж не этот ли пилигрим собрался порадовать меня?

      – Он самый! Как истинный местьер, он всегда встает при виде дамы, и потому его воспитанность заслуживает награды… Духи ночи, как давно я не испытывал таких восхитительных ласк!

      – И боюсь, парень, уже никогда не испытаешь, – отчетливо и громко сказал мужской голос, – потому что сегодня твой благовоспитанный