Северный мир. Млада. Татьяна Волхова

разговора Тимиры и колдуньи.

      – Её зятя нет уже четыре Луны, ― ответила бабушка. ― Не выдержал он действия зелья. А я предупреждала, ― вздохнула колдунья. ― Теперь Тимире ничего от меня не надо, а власть старейшин пошатнулась. Её надо укрепить.

      – Но ведь вы можете всем рассказать о её поступках! ― воскликнула я.

      – Не дадут мне этого сделать, ― был ответ. ― Да и моё слово против старейшин ― ничто для селян.

      – Что же нам делать? ― испугалась я. ― Может, я к Демиду пойду, в ноги его отцу упаду, попрошу нас с вами защитить?

      Бабушка задумалась.

      – Нет, девочка, так не получится, ― сказала она, помолчав. ― Отец Демида хоть и справедлив, но против законов земли, на которой живёт, не пойдёт. Ему селяне ничего плохого не сделали. И чинить свою волю он здесь не станет. Ты сейчас своему отцу принадлежишь. Как он скажет, так и будет. Это всем известно: и нашим, и чужакам. А вот если отречётся от тебя отец или старейшина своё слово о сговоре назад возьмёт ― тогда свободна ты. Да только не позволят этому быть, ― закончила она.

      – А что тогда делать?

      – Я попробую нам помочь, ― задумчиво сказала она. ― Полнолуние скоро, меня Валид нескольким обрядам научил, он с их помощью мстил своим обидчикам, но я никогда их не делала, страшно мне было. Я больше по травам да кореньям ведаю. Но сейчас выбора нет. Призову тех, кто отзывается во тьме. Думаю, мне и Демид с его отцом помогут. Не могут они в открытую здесь появляться. Зато со зверями дружат, ― хитро улыбнулась колдунья. ― А там посмотрим, сдюжим вдвоём, главное, не опоздать.

      – А когда люди придут? ― со страхом спросила я.

      – Я точно не знаю, они готовиться будут. Надо же селян убедить сюда прийти, ведьму извести. Страх их превозмочь. Несколько дней у нас есть, ― был ответ.

      Следующие несколько дней были тревожными. Колдунья мало разговаривала со мной, она готовила на поляне что-то типа жертвенника. Раскладывала на нём предметы, назначения которых я не понимала. Потом ходила вокруг, шептала заговоры, до меня доносились отдельные фразы, но их значение ускользало от меня. Будто она говорила на другом языке.

      Я чувствовала, как вокруг нас сгущается тьма. За моей спиной, казалось, что-то шевелилось, раскрывались чёрные крылья. Они обнимали меня, защищали. Но не только от селян, но и от света белого заслоняли. Мне начало казаться, что я слышу посторонние звуки, которых не могло быть в лесу.

      Проснувшись в середине следующей ночи, в ведьмин час, я почувствовала присутствие в избе ещё кого-то, кроме нас с колдуньей. В мерцающем огне свечи мне привиделся мужской силуэт ― рослый, статный, но весь тёмный. Он стоял перед бабушкой, и мне показалось, что они о чём-то общаются. Я посмотрела на него пристальней, и он заметил меня. Меня прошибла дрожь. Я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Тело онемело и перестало меня слушаться. Он шагнул ко мне.

      – Стой, ― услышала я голос бабушки, ― она пока не готова.

      Ещё несколько мучительных минут я чувствовала пристальное внимание духа, а потом он начал таять и исчез.

      Я