Небо на троих… и два дракона в подарок!. Диана Хант

ответила я, качая головой и оставаясь на месте.

      – Ингури! – процедила мачеха, но герцог жестом заставил её замолчать. Сам же резко повернул голову в мою сторону.

      – Не советую говорить мне нет. Невеста. Плохая примета перечить жениху перед свадьбой.

      – И всё же нет.

      Герцог ухмыльнулся очень многообещающе и отвел взгляд. Не успела я выдохнуть с облегчением, как герцог вдруг сказал моему отцу:

      – И всё же она мне подходит. Не хочет подписывать – значит, консуммация брака произойдёт сегодня. Мне нужны гарантии

      Но судя по тому, как расправил отец плечи, он успел вспомнить, что он – барон, а не какой-то мелкий дворянчик.

      Мама же моя была вождём! Она оставила свой народ, оставила Солнечную Долину, спускаясь вслед за отцом в человеческие земли…

      Отец не ждал, что она согласится. А после долго не мог поверить своему счастью. У фениксов есть традиция: приглашая жену в свой дом, мужчина совершает подвиг в её честь и преподносит ей Дар Жизни – для каждой пары он свой. Девушка обязана его принять, даже если намерена ответить отказом. Так вольный народ чтит своих женщин.

      Наш обычай гораздо красивее людского. Люди ценят деньги больше поступков.

      Отец слышал об этом обычае и потому спросил маму, чего бы ей хотелось. И поклялся добыть это, чем бы то ни было. Мама ответила, что ничего не нужно, просто он останется должен ей желание. Отец дал слово, что исполнит всё, что она попросит… А мама попросила свободы для меня. Когда меня забрали с островов, я ничего не сказала отцу. Он сам пришёл говорить со мной, сказал, что его слово, данное маме, всё ещё в силе. И я сама вольна выбирать себе господина. Мужа. Понятие свободы у людей и фениксов всё же очень разное.

      …До меня отцу, конечно, нет дела, у меня нет иллюзий на этот счёт. Но позволить гостю порочить имя своего рода, в своём доме…

      – Удачная шутка, герцог, – проговорил барон Майер с ледяной улыбкой. В этот момент я готова была простить ему всё: равнодушие, холодность, даже то, что позволил забрать меня из Долины. – Мы оценили. Уверен, все, кроме моей дочери. Ровно через три дня, четырнадцатого разноцвета вы можете официально претендовать на её руку.

      Высокий силуэт отца словно подёрнулся туманом.

      Как заворожённая я смотрела, как отец берёт перо и склоняется над брачным соглашением.

      – Папа… – вырвалось у меня, как когда-то в детстве.

      Плечи отца, стоявшего вполоборота ко мне, дрогнули. После чего он быстро расписался в бумагах.

      – Что ж. Так даже проще, – процедил довольным тоном МакОртаз.

      Я понятия не имею, как герцог это проделал. Он не сдвинулся с места, а моё плечо вдруг обожгла ледяная хватка! С рваным всхлипом я рванулась в сторону, потому что ну не железная я! И у выдержки моей есть предел… Но ничего не вышло. Ледяные пальцы лишь сжались ещё сильнее, причиняя боль.

      Я затрепыхалась, как птица в силке, чуть не искрошила зубы в пыль, решив, что этот старый садист не услышит от меня ни звука! МакОртаз