СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина!. Виктор Юнак

и вздрогнул от хрустнувшей под подошвой его сапога ветки. В этот же самый миг совсем рядом от него прозвучал окрик немецкого часового.

      – Хальт!

      Таврин от неожиданности даже присел, но тут же взял себя в руки и вышел из-за укрытия, подняв руки.

      – Я сдаюсь! Их эрфангенгебен!

      Часовой направил на Таврина луч довольно мощного фонарика. Яркий свет осветил Таврина снизу вверх. Когда луч света дошел до его лица, Таврин прикрыл глаза ладонями.

      – Хенде хох!

      – Так свет-то убери с глаз.

      Таврин снова поднял руки вверх и тут же зажмурил заслезившиеся от яркого света глаза. Немец опустил луч на автомат ППШ, висевший на груди у Таврина.

      – Ваффен! Лёз! Оружие! – командовал часовой.

      – Пожалуйста, битте! – Таврин тотчас же снял с груди автомат, положил его на землю и ногой подтолкнул к немцу. – Я бы хотел поговорить с вашим офицером. Цу дойче официр, битте.

      Часовой, выставив в сторону Таврина свой автомат, осторожно наклонившись, поднял с земли автомат Таврина, повесил его себе на плечо. После этого почти вплотную приблизился к Таврину и ткнул в его грудь стволом автомата.

      – Лёз! Шнелль!

      Таврин пошел в указанном немцем направлении. Часовой на расстоянии вытянутой руки следовал за ним, изредка командуя: налево, направо, быстрей.

      6

      Таврин стоял навытяжку перед немецким капитаном, представляющим Особый отдел сухопутной дивизии, который сидел за столом и внимательно несколько минут изучал пленного. Его удивительно благородное лицо почему-то сразу стало симпатичным капитану. Он неосознанно даже залюбовался этим русским.

      – Ваше имя, отчество, фамилия, – наконец спросил особист.

      – Таврин Петр Иванович, 1909 года рождения. Капитан Красной Армии. Уходя в разведку, специально переоделся в форму рядового. Я сын полковника царской армии Российской империи, расстрелянного большевиками в 1918 году. Прошу заметить – добровольно сдался в плен со своим оружием. До войны работал начальником Туринской геолого-разведочной партии.

      Возможно, это благородство в лице и является результатом его происхождения. Если, конечно, этот русский не врет – подумалось немцу.

      – Значит, вы – сын полковника царской армии – воевали в рядах Красной Армии, расстрелявшей вашего отца?

      – Я добровольно записался в Красную Армию, имея в виду далеко идущие планы перехода на сторону армии Третьего рейха.

      – Как же вы намеревались перейти на сторону вермахта, стреляя при этом и, возможно, убивая его солдат?

      – Никак нет, господин капитан. Ни разу я не применял свое оружие против немецких солдат.

      – Но вы же ходили в бой?

      – Так точно, ходил.

      – Как же можно ходить в бой и не стрелять в противника?

      – А я не высовывался, – ухмыльнулся Таврин. – Отсиживался за спинами других. Я же, пусть и младший, но офицер. Да и стрелял всегда в воздух.

      – И ваши особисты всегда относились к этому спокойно?

      – Я